У растолстевшей девушки бедра сделались большими, как у извозчика зимой.
Медицинские весы для лиц, уважающих свое здоровье.
На островах Жилтоварищества.
Сушил усы грелкой. Любимое было удовольствие.
Один этаж надстроило одно учреждение, второй – другое. Причем, оба между собой враждовали.
Лицо, не истощенное умственными упражнениями.
Человек, получивший новую комнату, невыносим. Он требует восторгов сначала молча, а потом и иными способами. Он обращает внимание гостя на достоинства плинтуса, на чудный сад, на величину комнаты и т. д.
Магазин дамского трикотажа. Мужчины сюда не ходят, и дамы ведут себя совершенно как обезьяны. Они обступили даму, примеряющую пальто, и жадно ее рассматривают.
Он так много и долго пьет, что изо рта у него пахнет уже не спиртом, а скипидаром.
Дождь дробил лысину.
А она все летала в трамвае мимо дома.
Учреждение в доме, где раньше была больница.
Работницы на газоне работают в позе пишущего амура.
Крытых-Рынков.
Крайних-Взглядов.
20 сыновей лейтенанта Шмидта. Двое встречаются.
В учреждение вбежал человек с палкой и ударил кого-то по голове.
Вас я помню, а стихи забыл.
В городе все были Фаины, Маргариты. Переменили имена – Матрены, Феклы.
Автомобиль имел имя. Его часто красили.
Даже не для собаки, а для кошки украшение.
Торговала, как испанцы с индейцами.
По случаю учета шницелей столовая закрыта навсегда.
Хамил, а потом посылал извинительные телеграммы.
Генеральное общество французской ваксы.
Станция Анадысь.
Шахматист – лекция. Внезапно он заявил, что девятка дает больше комбинаций, чем шахматы.
Купили замечательную машину и стали из-за нее спорить. А машина стояла.
Лоб, изборожденный пивными морщинами.
У старушки узкий ротик, как у копилки.
Сползаешь на рельсы, скатываешься!
Однообразная биография турецких госдеятелей: «Повешен в Смирне в 1926 г.»
По каким признакам объединяются люди? Служащие, вдовы…
Подбородок, как кошелек.
Два знаменитых человека. Беспокойство. Кто раньше будет говорить речь над могилой.
Одну пару рогов я заготовил, но где взять копыта?
Под портретом плакат: «Соблюдайте тишину». И это казалось заповедью.
«В ночной тиши слышен был только стук лбов».
Никто не спрашивал его о том, что он думает о мещанстве.
Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, у кого ты украл эту книгу.
Рыба южных морей? Селедка!
Солист его величества треснулся лбом.
Нам такие нужны. Он знает арифметику. Он нам нужен.
Оратор вкрадчивым голосом плел общеизвестное.
Человек, потерявший жанр.
Все языки заняты, кроме языка черноногих индейцев.
Думалкин и Блеялкин.
Выгнали за половое влечение.