раскатает по асфальту в лепешку.
Если только они не обладают какой-то особенной силой…
Наконец мне удалось дойти до комнаты жены. От напряжения весь взмок, пока шел. Открыл дверь, сделал несколько шагов и оказался возле ее кровати. Склонился ниже, пытаясь расслышать дыхание. Внутри все дрожало. На короткий жуткий миг показалось, что я ничего не слышу: все кончено, опоздал! Но почти сразу же осознал, что ошибся. Жена дышала, легко и почти беззвучно. Она жива, но то ли спит, то ли пребывает в своем странном, ставшем уже обычным состоянии. Лучше не думать, что сейчас творится в ее голове. Главное – забрать мою ненаглядную отсюда. А после все наладится. Мы сумеем забыть, вычеркнуть из жизни это страшное время.
Если только они не пойдут за нами по пятам…
Я заставил себя немного успокоиться, перевести дыхание. Излишняя нервозность в такой момент может только навредить. Протянул руку, чувствуя, как трясется, ходит ходуном кисть, и тихонько потрогал жену за плечо. Важно не напугать ее, осторожно разбудить, помочь одеться и вывести из дому. Я бережно гладил ее, шептал: «Тише, тише, это я, не бойся. Просыпайся, нам нужно идти. Все будет хорошо».
И в этот момент раздался сухой щелчок выключателя, похожий на выстрел. Так часто пишут в книгах, затертая фраза, но мне в ту минуту и в самом деле показалось, что кто-то стрелял в меня из темноты. Я почти ожидал вспышки боли, крови… Вместо этого в комнате стало совсем светло, и я растерялся от неожиданности, завертел головой, беспомощно сощурился – после густого мрака глазам было больно от яркого света.
Когда ко мне вернулась способность видеть, я в ужасе отпрянул от кровати. Моей жены не было, вместо нее там лежала одна из них!
– Далеко собрались, господин хороший? – издевательски прокаркала она, приподнимаясь на подушке, и расхохоталась. Желтые кривые зубы, тонкие сухие губы грубо размалеваны вульгарной помадой. Или это вовсе не помада, а чья-то кровь? Чья?
– Где… моя жена? – через силу прохрипел я, чувствуя, что почти ничего не соображаю от страха, безумной тревоги и слепящей, жаркой боли в груди. «Только бы не инфаркт! Только не сейчас!»
– Сдохла! Сдохла твоя жирная старуха! – ликующе завопила мне в лицо гарпия, обдавая смрадным запахом своего дыхания. Облизнула губы и снова принялась выкрикивать: – Ты тоже скоро загнешься! Погоди! Недолго осталось!
Я отшатнулся, попятился, наступил на что-то мягкое. Замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но не смог и неуклюже повалился на пол. Лежал, беспомощный, жалкий, корчился от боли, а отвратительная ведьма на кровати заходилась глумливым хохотом, продолжала осыпать меня проклятиями.