– Не беспокойтесь, я считаю вас умным и вполне уравновешенным человеком, – с легкой улыбкой заметил Наумов и поднес ко рту чашку.
– Видите ли, сегодня днем я случайно обнаружил у себя в кабинете вот это.
Алексей полез в карман, достал листок и протянул Наумову.
– Я могу прочесть?
– Конечно, читайте.
Сергей Сергеевич достал из внутреннего кармана очки и водрузил на нос. Глаза его заскользили по строчкам. Читал он быстро и вскоре вернул листок Алексею.
– Что ж, весьма любопытно, – медленно проговорил Наумов. Алексей заметил, что мужчина побледнел.
– Я сразу связался с риелтором, неким Дубцовым. Сказал, что нашел записи про смерть жены прежнего хозяина. Спросил, уверен ли он, что Давыдовы уехали из поселка. Не случилось ли с ними чего-то… Тот сначала задергался, а когда узнал, что все дело в этом, – Алексей кивнул на листок с текстом, – тут же расслабился, выдохнул и стал меня уверять, что это отрывок из романа. Не стоит обращать внимания.
– Да, я знаю, что Андрей собирался попробовать себя на литературном поприще. Он был историк по образованию, до перестройки преподавал в каком-то институте. В девяностые занялся бизнесом, причем очень успешно. Основал сеть магазинов сантехники. А на старости лет решил воплотить давнюю мечту: поселиться у моря и писать исторические романы, – грустно сказал Наумов.
– Вы тоже думаете, что это отрывок из его романа? – в лоб спросил Алексей.
Наумов ничего не ответил, пожевал губами. Прикрыл глаза. Лицо его странно напряглось, как будто он силился заговорить, но не мог произнести ни слова. Потом, словно окончательно решив для себя что-то, заговорил:
– Могу точно сказать, что почерк его: «б» и «д» с приметными такими хвостиками, буквы очень узкие, слова лепятся друг к дружке. Что касается содержания… Андрей в самом деле начал писать. И даже показал мне написанное, просил оценить. Если честно, материал был так себе. Слишком тяжеловесно, нарочито. Дилетантски. Громоздкие фразы, вымученные диалоги, пространные нудные описания. Поймите правильно, сам-то я ни строчки не напишу, но читаю талантливо. Чукча не писатель, чукча читатель. – Наумов усмехнулся, снял очки и убрал обратно в карман. – Я как можно тактичнее объяснил, что именно мне не понравилось. Андрей все понял правильно и не обиделся: у него и с самооценкой, и с чувством юмора все в порядке. Сказал, будет работать над собой, мол, писать ему, как сейчас говорят, в кайф. Так вот, к чему я веду. Во-первых, в отрывке, который он дал мне почитать, действие происходило в Средневековой Европе, в Испании. У вас в руках совершенно другой текст, написанный, кстати, куда лучше. Но я ручаюсь, что больше никакого художественного произведения он писать не пробовал. Заметьте – художественного!