Мы уже забрели в дальнюю часть дома, где тоже с одной стороны сохранилась лестница с балкончиком, и даже изящные перила оставались на месте. Правда, сильно на них облокачиваться не стоило. Я по-прежнему пребывала где-то в своём мире, едва обращая внимание на братьев, следовавших за мной, как тени. Остановилась на балкончике, осторожно положила ладони на перила, почти не опираясь на них, рассеянно скользнула взглядом по открывавшейся отсюда картине залитых солнцем деревьев. Непривычные для нашего хмурого города яркие краски радовали глаз, хотелось смотреть и смотреть, впитывать всем существом, да просто наслаждаться. Давно мне так легко не было, и это давно забытое ощущение… пьянило не хуже хорошего алкоголя, даже голова немного закружилась.
На талию осторожно легли чьи-то ладони, уха коснулось тёплое дыхание. Удивительно, но никакого страха не возникло, как и нервного напряжения. Наоборот, внутри всё как-то неожиданно размякло, голова сама немного откинулась назад, и я прижалась щекой к Андрюхиному лицу. И не надо спрашивать, как поняла, что это он, а не его брат. Почувствовала…
- Ты такая счастливая сейчас, - тихий-тихий голос, почти шёпот, от которого по телу прокатилась волна горячих мурашек. – Не уходи в себя больше, Юленька, пожалуйста…
Он обнял меня крепче и осторожно поцеловал в самый уголок губ. В животе появилось чувство, словно над полем отцветших одуванчиков пронёсся порыв ветра, и пушинки нещадно щекотали, сбивая дыхание. Я замерла, боясь пошевелиться и нарушить хрупкое очарование момента, глаза сами закрылись, и я впитывала ощущения всей кожей, которую закололи сотни невидимых иголочек. Боже, как давно я этого не испытывала, сейчас всё казалось одновременно и волнующе-новым, и тем самым старым, по которому так соскучилась. Сердце гулко колотилось в груди, я ещё сражалась с остатками прежних страхов, не дававших с головой окунуться в тихий восторг, который мягко окутал невесомым облаком. Я спиной чувствовала неровный, тяжёлый стук сердца Андрюхи, ощущала тепло его рук и губ на щеке, и ко мне медленно приходило понимание, что при всём желании не смогу дальше держать дистанцию. Я чувствовала себя хиленьким ростком, пережившим суровую зиму, а сейчас потихоньку оживавшим под ласковыми лучами весеннего солнышка, и отказаться уже не осталось сил.
Я забыла, где мы находимся, и что снизу стоит Пашка и видит нас. Я забыла, что твёрдо пообещала себе при любых обстоятельствах, прежде всего, думать головой, а не эмоциями и желаниями. Эти желания и эмоции устроили самую быструю революцию в мире и за считанные секунды захватили власть в сознании. Мысли пропали, поняв, что их никто сейчас слушать не будет. Глаза я по-прежнему не открывала, но почувствовала, как Андрей убрал одну руку с талии, и тут же подбородка коснулись его пальцы, которые показались мне очень горячими. Я даже не успела предположить, что он делать собирается, как Пашкин брат чуть повернул мою голову, и мягкие, немного шершавые губы осторожно провели по моим. Очень нежно, едва касаясь. У меня пресеклось дыхание, я распахнула глаза и уставилась в зелёную глубину, в которой плескалась тревога и немножко неуверенность. Чуть нервно не рассмеялась – наверное, в моём взгляде можно прочесть то же самое.