Пытаясь понять, что же произошло, отец семейства внезапно осознал: он, первое – ни разу до того не рассказывал о своем ребёнке никому постороннему подробно, и второе – пересматривая события ретроспективно, сам не может понять, что на него нашло. Ладно, семнадцатилетний подросток – почти взрослый, но началось-то всё на два года раньше! И он подписывал нужные бумаги и делал звонки совершенно без задней мысли: ну а чего волноваться-то? И не рассказывал о семье приятелям и знакомым, свято убеждённый, что это им не интересно. Убеждённый Дмитрием, как теперь становилось ясно. Сложив два и два, мужчина всё понял. Не сразу поверил – но нарочито-отстранённо наблюдая редкие встречи сына и матери, удостоверился.
Ничего сверхъестественного в таланте отпрыска не просматривалось: никаких эффектных внушений, как их показывают в шоу о гипнозе или в голливудских фантастических триллерах. Просто Дима словно знал заранее, что именно нужно ответить, чтобы получить определённый результат, – в пределах доступного выбора. Как в компьютерной игрушке с элементами ролевой игры[33]: тут ответ, там ответ, оп, вот и ещё десять пунктов в «репутацию». Полчаса общения – и Мария уже забыла, что вот только что хотела влезть в жизнь потомства ценными советами и «аудиторскими проверками». Эффект успешно держится некоторое время – супруга, фигурально выражаясь, постепенно возвращается к «первоначальным установкам»: телефонные и даже видеоразговоры наследнику почему-то и близко не удаются по эффективности. В какой-то момент материнская обеспокоенность перевешивает, и цикл повторяется с тем же результатом.
Владислав подозревал: Маша тоже должна была заметить некие странности и цикличность в своём поведении, но она упорно не желала ничего замечать. А её муж не собирался заводить разговоры вроде «с нашим ребёнком что-то не так». Убедить жену он бы убедил, но что в итоге? Пятьдесят на пятьдесят: или к психиатру побежит, или к священнику: «ребёнок же, сам не разберётся». В любом случае сын им такой подставы точно не простит. Тем более ничего плохого ни себе, ни другим Дима не делал, опасностей жизни старательно избегал: честно учился вместо попыток выиграть пару миллионов в покер или пойти в «активисты», уговаривая пожертвовать деньги на «благое дело». Может статься, его нелюдимость – как раз старание минимизировать своё влияние на других? Глупо, конечно, – все люди влияют друг на друга, что такого, если ты – слегка сильнее? Наоборот, надо пользоваться и заводить друзей побольше…
Увы, время для подобного разговора было упущено. Нужно было больше времени уделять отпрыску, но – увы. Ещё пять лет – и место молодого парня займёт молодой мужчина. И вот тогда они опять смогут услышать друг друга – уже не как взрослый и ребёнок, а как равные.