Шестая как раз заканчивала работу, тех нескольких всадников, что не погибли при падении, зарезали во мгновение ока.
А вокруг внезапно засвистели стрелы.
– Собрать копья – и к повозкам!
Они вернулись под защиту, подняв несколько трофейных копий. Те могли пригодиться для боя с конницей.
Стрелы били в борта все гуще, но еще не слишком точно, а в темноте человеческие фигуры, укрывшиеся за досками, были едва видны. Всадники же, напротив, в свете костров явственно выделялись на фоне звездного неба. Арбалеты принялись за работу.
После нескольких залпов среди се-кохландийцев зазвучали свистки. Конница начала перестраиваться.
Кеннет глянул в сторону верданно и заморгал: плотная масса их только-только добралась до фургонов у подножия рампы. А казалось, будто схватка их длилась больше четверти часа.
– Идут. – Голос Фенло был спокоен, настороженный арбалет он держал опущенным. – Теперь ударят в двух местах.
Малаве уткнул конец трофейного копья в землю, поплевал на руки.
– Уперлись они или что?
– У нашего лейтенанта талант приводить людей в ярость. – Десятник красноречиво взглянул на побрякивающие на ветру шлемы.
– А… нет, это не только сегодня. – Стражник блеснул в темноте зубами, встряхнул копьем. – Нам и вообще скучать не приходится.
Кочевники заходили на них с двух сторон группами по тридцать. Кеннет огляделся на поле боя, но нападавших там больше не было. Похоже, на Фургонщиков напала только малая группа, меньше сотни коней. Тогда отчего они не бегут, имея под боком целую армию верданно?
– Они хотят нас. – Казалось, Фенло читает его мысли. – Хотят имперских солдат как доказательство, что империя участвовала в переходе Фургонщиков через горы. Попытаются захватить кого-то живьем, такой пленник будет на вес золота.
Копыта загремели внезапно слева и справа, се-кохландийцы ринулись на баррикаду.
Кеннет понял, что не удержат их ни низкие повозки, ни несколько копий, что были у его солдат.
– Готовься! Залп и под борт! Впускаем их!
Арбалетчики встали под повозками, поспешный залп ударил в щиты, мокро зачавкал в конские груди и головы, после чего солдаты присели, прячась за бортами. Кеннет – тоже. Внезапно над повозкой, за которой он схоронился, пролетел конь, темный абрис на фоне неба, казалось, парил в бесконечность, согнув в прыжке передние ноги так, что те едва не касались груди.
Конные перескочили через повозки лишь с одной из сторон, атака на другую была отвлекающим маневром, должным рассеять обороняющихся; перескочили и сразу же бросались в атаку с низко опущенными копьями. На глазах у Кеннета один из вскакивавших на ноги стражников, прежде чем успел развернуться, был пришпилен к борту, другой ускользнул от копья, но тренированный конь наехал на него, повалил и стоптал. Несколько ударов сердца – и у сгрудившихся под противоположной стеной оборонного круга солдат начались серьезные проблемы.