Проснулась Кей’ла от стона и внезапного движения. Раненый пытался встать. Она вскочила, встретив лихорадочный, полный растерянности взгляд человека, который не понимает, что с ним происходит.
Она тут же присела на корточки, несмотря на протест заболевших мышц и предупреждающего головокружения.
– Не двигайся. Лежи, а не то сделаешь себе хуже.
Он отреагировал на анахо, устремляя на нее удивленный взгляд.
– Ты тяжело ранен. Не пытайся говорить.
Он не послушался, попытался, и глаза его потемнели от боли: охнул так, что у нее почти остановилось сердце.
– Я ведь говорила. Лежи спокойно, а не то будет хуже. Я об этом немного знаю.
Он скользнул взглядом по стенам и сделался неподвижен.
– Хорошо. Пытайся дышать неглубоко. – Обычное для таких ситуаций «все будет хорошо» не могло протиснуться у нее сквозь горло. – Можешь говорить на ав’анахо?
Он чуть приподнял правую руку.
«Могу. Ты кто?»
Ладонь у него тряслась, но знаки можно было понять.
– Кей’ла. Кей’ла Калевенх.
«Дочка эн’лейда».
– Да.
Казалось, в глазах его она заметила веселье.
«Отец нервничает». «Братья – тоже». «Я видел, как они сражаются».
Ав’анахо не создан для длинных бесед. Но порой нескольких слов хватит. Как сражаются… Она заморгала.
– Они живы.
«Живы». «Крепко сражаются». «Другие тоже». «Шавки бегут». «Мы выигрываем».
Она отвернулась, чтобы не прочитал по ее лицу немого обвинения. Мы выигрываем? Тогда что ты здесь делаешь, воин?
Тот, однако, сообразил, в чем дело, поскольку сперва легонько притронулся к ее руке, а потом, когда она взглянула на его ладонь, та затанцевала.
«Мы сделали ошибку». «Отъехали далеко». «Было темно». «Засада».
– Знаешь, кто тебя схватил?
Должно быть, он ощутил неуверенность в ее голосе, потому что замер.
«Нет», – раздалось через миг.
– Глиндои.
Ладонь замерла и некоторое время лежала неподвижно. Она перевела взгляд на его лицо, припухшие глаза казались колодцами.
– Они уже здесь вместе с остальными сахрендеями. Будет у них под сорок тысяч всадников. Йавенир, говорят, находится всего в дне дороги отсюда со всей своей гвардией, Кайлео Гину Лавьё – в каких-то трех днях дороги. Завир Геру Лом тоже спешит сюда. Они знали и ждут нас. Отступают, чтобы мы втянулись в ловушку. Между холмами и рекой будет некуда бежать. А потом они займутся остальными караванами. Одним за другим, – повторила она то, что услышала от целительницы, как сумела. – Вы не выиграете. Идете на резню.
Его ладонь задрожала и показала несколько знаков.
«Убийцы». «Предатели». Потом был знак, которого она не поняла, а потому наверняка принадлежал он к тем, которых не следует показывать маленьким девочкам.