Убийцы.
Кей’ла надела свои вещи, а обыскав несколько узелков, нашла наконец нечто вроде свободной одежки, длиной до колена, с капюшоном. В лагере должны быть стражники, если они ее зацепят, она заговорит с ними на меекханском – может, посчитают ее одной из невольниц. О беге не было и речи, опухоль на колене уменьшилась, но нога все еще не гнулась, а когда Кей’ла пыталась это делать, отзывалась отвратительной болью. С остальными ранами было не лучше, несколько раз у нее закружилась голова, а внезапное колотье внизу спины напомнило, что никуда не подевались ее почки. Но было нечто, что действовало как лучшее лекарство от боли.
Ненависть и гнев.
Убийцы и предатели.
«Мы заключили перемирие», – говорил Фургонщик на ав’анахо.
«Еще до Кровавого Марша».
«С ними».
«Мы знали, что мы слишком слабы».
«Что нам нужна конница».
«Подмога для наших колес».
«Они…»
«Перед первой войной…»
«Перед приходом се-кохландийцев».
«Были мы друзьями».
«Торговали мы».
«Вместе праздновали».
«Смешивали кровь».
«Друзья».
Невероятно, сколько презрения можно выразить одними глазами.
Прежде чем выйти из шатра, из нескольких вещей Кей’ла выложила на своей постели продолговатый сверток и прикрыла его пледом. Может, удастся обмануть, а может, даст ей это лишь на несколько ударов сердца больше. Неважно. Если когда-либо она еще повстречает целительницу, прорычит ей в лицо, что думает о «добрых людях».
Ночной воздух был холодным, отрезвляющим, несколько вдохов прогнали головокружение и прояснили мысли. Кей’ла осмотрелась и вздохнула с облегчением. Шатер этот находился почти на краю лагеря. Лишь несколько других отделяли его от пустого пространства возвышенности.
Лагерь глиндоев находился на краю огромного углубления в форме продолговатой лохани, в которой мать часто подавала печеного гуся. При одном воспоминании у Кей’лы кольнуло в груди и одновременно забурчало в животе. Место это чуть снижалось, переходя в равнину диаметром в несколько миль, а потом восходило линией волнистых взгорий, отделенных черными хребтами от ночного неба. Она отыскала взглядом несколько знакомых звезд – да, взгорья были на западе. Туда она и должна была ехать.
Кей’ла вздохнула поглубже. Воздух пах дымом, влажной кожей и лошадьми. Тихое фырканье доносилось откуда-то спереди, со стороны открытого пространства. Конечно, это очевидно, никто не держит лошадей между шатрами. Она прикрыла глаза, собирая всю отвагу и ругая собственную трусость. Ей казалось, что из-за каждого из окружающих шатров вглядываются в нее злые глаза.
«Ну давай, – подогнала она себя, – вперед. И не крадись, а иди, как будто у тебя есть там дело».