«Стоять!»
Экипажи колесниц, готовые уже пуститься в погоню, задержали лошадей. Преследование не имело смысла, кони всегда будут быстрее колес. Можно обладать превосходством брони и силы в близком столкновении, но не догнать легкую конницу. Только лучники еще выпустили вслед убегающим по несколько стрел, а после соскочили с повозок и спокойно занялись ранеными врагами. Кавайо вкусили первой крови, а жерди некоторых из колесниц получили новые украшения.
Каневей глядел, как кочевники покидают поле битвы, и не казалось, что они намереваются возвратиться. Он осмотрелся: на первый взгляд, было у него убито до десятка людей, а несколько колесниц уничтожено – сломанные оси и тяжелораненые кони не позволили бы им принять участие в дальнейшем сражении. Се-кохландийцы оставили на земле около восьми десятков тел, и наверняка вдвое больше ушли ранеными. Несомненно, в этой стычке выиграли те, кто оказался лучше защищен, и помог им тот факт, что удалось поймать конницу врасплох. А еще важно то – оглянулся он через плечо, – что караван неутомимо продвигался вперед и был уже где-то в полумиле за ними. Не оставалось сомнений, что впереди ждут их схватки, где конница покажет свою истинную цену. На месте командира всадников он тоже предпочел бы сейчас отступить и не рисковать серьезной стычкой под боком у главных сил противника.
Дер’эко взглянул на небо. Солнца не было видно, но до сумерек осталось еще несколько часов. Они должны успеть добраться до реки.
* * *
Старец на вершине улыбнулся и кивнул. Выглядел довольным, словно поражение собственного отряда было чем-то, на что он рассчитывал.
– Дисциплинированы, лучше бронированы, чем в последний раз, лучше вышколены. И сражаются как армия, а не как племя. Видел?
Ких Дару Кредо не отводил взгляда от лежащих на земле тел. С этого расстояния выглядели они черными точками на светло-зеленом ковре. Движущийся вперед караван поглотил их, и ни один из фургонов не притормозил и не попытался свернуть с дороги.
– Я видел, Отец.
– И какие у них слабости?
– Они медленнее нас, менее поворотливы. И у них меньше стрелков.
– Хорошо, мой Сын. Что еще?
Придумывать было бы ложью, а в конце всякой лжи маячил пучок ремней с крюками.
– Не знаю.
– Ты не был Сыном Войны тридцать лет назад, потому можешь и не знать. Конь с одной раненой ногою не побежит. А колесница – словно живое существо с восемью ногами и двумя колесами. Рань одну конечность – и получишь искалеченное животное. И это не изменилось. Даже они, – Йавенир указал на приближающиеся фургоны, – несмотря на тысячи лет совершенствования своих колесниц, не сумеют сделать большего. Не используют сплошных колес, поскольку те слишком тяжелы, и не сумеют надеть на лошадей более длинную и тяжелую броню, потому что животные пали бы от усталости после мили галопа.