– Плащи, – обронил лейтенант следующий приказ, зная, что сейчас множество глаз в крепости следит за ними.
Они надели плащи – быстрее или медленнее. Старательно или абы как. Но надели все.
Кеннет повел взглядом по знакам, вышитым на материале. Рота, полк, рота, полк… разный размер и форма цифр, разные истории, по крайней мере восемь разных отрядов. Сделать сплоченную роту из четырех десятков ему удалось за два года. Сколько времени это займет теперь?
– Сегодня мы идем в окрестности Кехлорена, вы станете нести стражу и будете наготове, как и прочие. А если кто-то окажется настолько глуп, чтобы на нас напасть, вам придется сражаться, как и остальным.
Солдаты глядели прямо на него, некоторые даже с чем-то вроде симпатии. Однако бо́льшая часть взглядов была показательно равнодушной. Он оценил их, они оценили его, искали слабые точки, черты характера. Возможно, некоторым понравилось его представление у квартирмейстера, но наверняка не тем, кто постарше. А несколько здесь были в возрасте Велергорфа.
– Завтра утром вы отпорете номера старых рот и вышьете себе такие. – Он указал на свой плащ. – Две шестерки, та, что слева, – наполовину выше первой.
Как и полагал, почти все лица окаменели. Он уже это проходил – пару лет назад.
– Проверю лично. Можете не носить плащи с этим номером, разве что я или ваш десятник отдаст другой приказ, но номер должен быть нашим. И вышитым красной нитью.
– Красные Шестерки, да?
Нур, конечно же.
– Да, стражник, Красные Шестерки. Некоторые, возможно, о нас слышали, другие – нет. Те, кто слышал, могут понарассказывать всяких сказочек остальным. Важно то, что рота сделает, а не то, что сделала. А отныне… – Кеннет заглянул Нуру прямо в глаза и нашел там то, на что он и надеялся. Несмотря на агрессивный тон и гневно сжатые кулаки – холод и спокойствие. – Отныне вы – ее часть.
Ему захотелось откусить свой язык. Такие разговоры хороши в героических эпосах, а не когда он стоит перед группкой циничных, битых судьбою забияк.
– Вы уже меня оценили, – продолжил он. – Молодой, глупый, немного безумный и рыжий. И командиры его не любят, раз уж передали ему нас. А теперь я стану оценивать вас. Понятно?
– Так точно!
Он отсалютовал, получил ответные салюты и направился к выходу. За ним топало пополнение шестой роты.
* * *
Это утро было другим. Двери ударили в стену так, что чуть не слетели с петель, и внутрь вошла Бесара.
Кайлеан перестала расчесывать волосы Дагены.
После исключительно скверной ночи была она злой и невыспавшейся. Их учительница заставила ее надеть соответствующую «ночную одежду», то есть длинную, до пят рубаху, накрахмаленную так, что в ней с трудом можно было двигаться. «Меекханская дама эскорта никогда не пойдет спать в чем-то другом», – пояснила Бесара коротко. Материал одежды был жестким, а оборки у шеи и на запястьях – раздражали. К тому же всю ночь рубаха задиралась так высоко, что начинали мерзнуть ноги. Конечно, Даг, как верданнская княжна, могла спать в чем захочет. Ближе к полуночи Кайлеан была готова ее убить, слыша спокойное похрапывание. Потому с мстительным удовлетворением разбудила ее за час до рассвета и устроила «княжне» утренний туалет.