И он повернул руль, приняв мгновенное интуитивное решение, и остановился возле первого увиденного кабака. И вошёл – бывший миллионер, ныне – объевшийся успокоительных снадобий директор лопнувшего предприятия, внезапный папаша внезапного сына, проданный друг.
Важно, чтобы кабак был любой, случайный.
Важно, чтоб моментальный позыв был столь же моментально удовлетворён.
Сел на твёрдый табурет, за стойку, против бармена, парняги большого профессионального обаяния.
– Водки, – сказал.
– Сколько?
– А по мне не видно?
Парняга сообразил мгновенно, наполнил стакан доверху, и спустя несколько мгновений повторно поднёс бутыль к пустому уже стакану – но Знаев помотал головой и отвернулся, чтоб симпатичный ему парень не видел, как клиент постепенно косеет, оплывая губами и щеками.
10
Было время – он работал у Жени Плоцкого целый год.
Ему исполнилось двадцать три.
А год был – девяносто первый.
Работал за жалованье, наёмным сотрудником. Сначала как инкассатор, деньги в багажнике возил. Потом освоил механику наличного обмена, где-то что-то сам провернул. Интересно же: одни цветные бумажки обмениваются на другие ко всеобщему благополучию; сделка, поверх разложенных на столе пачек, скрепляется анекдотом и рукопожатием; громадная сумма легко прячется в маленький чемоданчик или сумку.
Хотя бывают большие объёмы, и тогда нужны две сумки.
Иногда необходимы три сумки, но совсем редко, несколько раз в год.
Ему понравилось.
В одном банке купил по телефону за пять сто, в другом продал за пять триста. Заработал двести.
Деньги погрузил в машину. Сел, поехал, привёз-отвёз.
Рабочее место находилось в тёмной, как погреб, и сильно пахнущей гнилым деревом квартире на первом этаже старого дома на Маросейке. Достоинство квартиры заключалось в её размерах. В двух просторных комнатах Женя Плоцкий жил сам, третью, наиболее вместительную, оборудовал под «офис». В центре «офиса» значительно маячил огромный чёрный стол, во многих местах прожжённый; к краю стола был привинчен суставчатый кронштейн с пластмассовой ладонью, на которой помещался кнопочный телефон «Дженерал электрик» с непомерно длинным, свисающим до пола витым шнуром; хозяин офиса мог придвинуть к себе телефон, отодвинуть, поднять выше и ниже или, например, оттолкнуть от себя в раздражении, и тогда пластиковая шарнирная конструкция описывала по комнате полукруг и ударялась о стену.
Впервые войдя сюда и увидев телефон на кронштейне, Сергей прилично возбудился и поклялся себе, что однажды заимеет такой же просторный кабинет, и такой же держатель для телефона, и вообще всё самое удобное, красивое и ультрасовременное.