А за лакированными перилами веранды по тротуару мимо них проходили такие же счастливые и уверенные чьи-то сыновья, отцы и матери, сытые, звенящие от здоровья, любящие и любимые, настоящие.
Сына удалось разговорить, свернув на проблемы тяжёлой атлетики и спортивного питания.
– Говядина не так богата белком, – говорил он, глотая и запивая. – Лучше всего есть курицу. Куриные грудки. В ста граммах грудки содержится сорок граммов чистого животного белка.
– Углеводы? – подсказывал отец, подмигивая матери.
Сын кивал и отвечал:
– Обязательно. Кашу ем каждый день. Овсяную или перловую. Хлеб – тоже.
И забрасывал в рот кусок булки.
– Ещё нужен растительный белок, – напоминал отец.
– Орехи, – отвечал сын невесело. – Орехи – вкусные, я люблю. Дорогие они. Авокадо тоже. Всё, что содержит растительный белок, дорого стоит.
Отец смотрел на мать, а мать улыбалась немного нервно и пожимала плечами.
– Он математик, у него всё посчитано.
Потом сын ушёл в туалет.
Знаев жестом попросил у Вероники электронную сигарету и затянулся.
– Какая гадость, – искренне сказал.
– Извини, – ответила женщина. – С молодости курю, привыкла.
– Он крутой парень, – сказал Знаев. – Я должен тебя поблагодарить.
Вероника улыбнулась.
– Я тут ни при чём. Он рос как крапива. Сам по себе. Это – твои гены.
– Почему ты не нашла меня раньше?
Она сделала строгое лицо, неприятное, учительское.
– Не наезжай, ладно? У меня к тебе нет претензий. Это мой ребёнок. Рожала – для себя. Мне не было легко, но я не голодала. Сама себя обеспечивала. Родители помогали. И я, – она посмотрела на Знаева с вызовом и превосходством, – растила его с удовольствием. Мне нравилось материнство, оно меня раскрепостило. И сделало умней. Мои подружки ещё романчики крутили с двадцатилетними студентами, а я уже была вся такая на теме пелёнок. Это было прекрасно, Сергей. Я реализовалась как мать, и я очень довольна.
– Всё равно, – невесело произнёс Знаев. – Ты нашла бы меня, если бы захотела.
– Я искала. Но я тебе не Шерлок Холмс. Ты исчез, ты пропал. Ты оставил номер телефона, на котором всегда был включён автоответчик. Ты ни разу не позвонил. А мне было девятнадцать лет. Обыкновенная дура, студентка из Балашихи. В голове только Бунин, немного Булгакова и группа «Нирвана». Я просто гуляю вечером по бульвару. Я вижу, ты переходишь дорогу и жестом просишь, чтобы машины остановились, а позади тебя плетётся твой пьяный приятель, и ты его за руку тащишь. И перетащил через дорогу своего приятеля, и ужасно грубо сплюнул… И меня увидел… И стал извиняться… Извинялся долго. Я не знала, что можно так долго и красиво извиняться…