– Молодеш, моя школа, – продублировал вождь. И громко икнул.
– Можно мне вжать одну коштошку? – облизнувшись, спросил Убож.
– Вожми, – великодушно разрешил Бужыр, протягивая «дипломату» свою обгрызенную кость. – Тут ешо ешть мяшо. И немнохо можхов… Так ты шкажал, бой нажнашен на жавтра?
– Да, – сказал Убош, облизывая кость. – Жавтра мы убьем Тима.
– Кто это «мы»?
– Конешно, я! – с пафосом заявил Убош. – Я лишно убью ижменшыка. Это дело шешти, вождь.
Он залез мизинцем в полость кости, пытаясь выскрести оттуда остатки мозга. Бужыр внимательно, наклонив голову, посмотрел на мучения соплеменника и посоветовал:
– Ты лушше штукни по штолу, а потом шлижни… Нет, Убош, ты не убьешь Тима.
– Пошему?
– Потому шо ты придурок. И тебе не победить Тима. Он шлишком шыльный.
– Но, вождь…
– Молши, кохда штаршые по жванию ховорят. Пухо, Убош убьет Тима?
– Нет, – сказал шам. – Убош не убьет. Тим слишком сильный.
– А кто убьет?
– Тебе нужен мой совет?
– Конешно. Ты же мой шоветник.
– Так знай. Никто из дампов не победит Тима. Разве что втроем-вчетвером. И то, если сначала подстрелят из арбалета.
– О! – воскликнул вождь. – Ох-ма! Так шо же делать?
Пуго поднял голову и посмотрел в потолок.
– Куда ты шмотришь, Пухо? – поинтересовался Бужыр.
– Подожди, я общаюсь с космосом.
Шам положил худенькую лапку на железную рамку, висевшую у него на шее, и застыл почти в полной неподвижности. Верхние веки опустились. Лишь щупальца под глазами, заменявшие мутанту нижние веки, зашевелились и вытянулись в струнку.
Так он сидел около минуты. Бужыр и Убош сидели рядом на табуретках, приоткрыв жабьи рты и стараясь не дышать. Наконец, Пуго вздрогнул всем телом, поднял веки и прошептал:
– Я знаю, кто разделается с дерзким хомо.
– Хркт… – нечленораздельно начал вождь и, не справившись с волнением, громко чихнул. – Кто ш ним ражделаетша, Пухо?
– Грыж, – заявил шам. – А я ему помогу.
* * *
В каптерке Тим и ключница на этот раз пробыли недолго. Сначала Марфа налила кружку горькой «кровогонной» настойки, которую Тим выпил мелкими глотками. Затем ключница достала из шкафа снадобье и помазала им раны. После чего прицепила Тиму три пластыря: на грудь, плечо и рубленую рану над коленом. И пробормотала:
– Сдается мне, паря, что я только добро перевожу. Ну, рисковать не будем. От сепсиса никто не застрахован.
– А куда ты добро перевозишь? – спросил Тим.
– Что? А-а… Это я так, в переносном смысле. Заживает все на тебе быстро. Слишком быстро. Вот я и подумала, может, тебе вообще лекарства не нужны? Может, ты у нас из этих самых?
– Из каких?
– Да из