Слева от входа за деревянным столом сидел на табуретке начальник особого отдела Малюта. Настоящее его имя было Марк, но главного «особиста» Капитолия так называла лишь жена. А для всех остальных капитолийцев он давно стал Малютой – грозным и безжалостным «оком» Когорты Избранных Юпитером и, конечно же, Якуба. Впрочем, было у Малюты и еще одно прозвище – Крысопес.
Сейчас, при виде входящего Стратега, Малюта вскочил и замер около стола. Вся фигура, наклоненная вперед, выражала готовность к немедленному действию по указанию хозяина. Но Якуб смотрел не на него, а на рыжеволосую девушку у задней стены.
«Рыжая» почти висела над полом, опираясь на него кончиками вытянутых пальцев ног. Руки девушки были вздернуты вверх посредством специального хомута и веревки, перекинутой через стальной блок под потолком. Конец веревки крепился к барабану с ручкой-воротом. Крутанешь ручку в одну сторону – веревка потянет жертву вверх, выворачивая руки из плечевых суставов, ослабишь натяжение – жертва сможет опуститься вниз на полную ступню и чуток оклематься. Простенько, но эффективно.
Об этом пыточном устройстве под названием «дыба» среди населения Капитолия ходили жуткие слухи. Именно слухи, потому что из числа несчастных, попавших на дыбу, мало кто выживал. А тем, кто выжил и был по каким-то причинам помилован, вырывали язык. Где уж тут поделиться достоверной информацией?
Рядом с «рыжеволосой» стоял кряжистый мужик в красной рубахе с закатанными рукавами – мастер заплечных дел по прозвищу Хряк. Живот и бедра палача прикрывал кожаный фартук, на лице чернела маска с небольшими прорезями для глаз и рта, в правой руке – кнут с длинным плетеным ремнем из сыромятной кожи. На ремне алели свежие капли крови. Допрос с пристрастием называется, если кто еще не понял.
Опытный Якуб все понял за несколько секунд, едва глаза привыкли к скудному освещению. И негромко спросил с заметной хрипотцой:
– Малюта, что тут происходит?
– Ведем допрос пленной лесовички, Стратег, – наклонив голову, доложил «особист». – Как ты приказал.
– Разве я приказывал пытать?
– Ты велел выяснить всю подноготную. Так, чтобы она ничего не утаила.
– И чего? Она не хочет говорить?
– Да нет. Говорить-то она говорит. Но… – Малюта развел руками.
– Чего еще? – просипел Якуб. Сипел он уже много лет – с того дня, как в горло угодила стрела. И с тех пор почти всегда говорил очень тихо – берег поврежденные связки.
– Да кто же ее проверит, все она сказала или нет? И не врет ли? Вот я и велел спину помассировать – для надежности.
– Сколько вы ей всыпали?