– Гуёза буака в сеудце гуёзы вечного умиуотвоуэния. Помните: вечность – наш дууг, а убовь неизменно согуэвает вас.
В 17:30 принц решительно подскочил к архидиакону.
– Мужем и женой! – рявкнул он. – Мужем и женой. Говорите!
– Я туда еще не добуался, – ответил архидиакон.
– Вы только что прибыли, – сказал принц. – Сию секунду!
Лютик прямо видела, как Уэстли огибает последний поворот. Снаружи четверо стражников. Десять секунд на каждого, взялась вычислять она, но бросила, потому что с цифрами у нее никогда не ладилось. Лютик поглядела на свои руки. Ой, подумала она, надеюсь, я ему все еще нравлюсь; ночные кошмары здорово меня потрепали.
– Мужем и женой, объявуяю вас мужем и женой, – произнес архидиакон.
– Спасибо, преосвященство, – сказал принц и развернулся к Рюгену. – Прекрати этот дурдом! – распорядился он, но граф уже мчался к дверям часовни.
На часах 17:31.
Граф и стражники бежали к воротам целых три минуты, а когда добежали, граф не поверил глазам – он сам видел, как Уэстли убили, и, однако же, перед ним Уэстли. А еще великан и смуглый человек со странными шрамами. Зеркальные шрамы на щеках что-то разбередили в недрах памяти, но сейчас не время составлять мемуары.
– Этих убить, – скомандовал граф стражникам, – второго по росту оставить до особых предписаний.
И четверо стражников обнажили шпаги…
…но поздно; слишком поздно, слишком долго думали, ибо, едва Феззик прикрыл собою Уэстли, Иньиго пошел в атаку, засверкал великолепный клинок, и четвертый стражник умер, не успел толком упасть первый.
Иньиго постоял, тяжело дыша. Затем полуобернулся к графу Рюгену и ловко отвесил изящный поклон.
– Здрасте, – сказал он. – Меня звать Иньиго Монтойя. Вы убили моего отца. Пришла ваша смерть.
В ответ граф совершил поистине замечательный и неожиданный поступок: он развернулся и драпанул. На часах 17:37.
У дверей часовни король Лотарон и королева Белла увидели, как граф Рюген ведет четверых стражников в атаку по коридору. В часовне венценосная чета застала Хампердинка, Лютика и архидиакона.
– Мы слишком рано? – спросила королева Белла.
– События разнообразны, – сказал принц. – Вскоре все беспримерно прояснится. Но боюсь, не исключено, что в эту самую минуту на нас напали гульденцы. Мне нужно побыть одному в саду и разработать план битвы – не согласитесь ли вы лично проводить Лютика в мою опочивальню?
Естественно, просьба его была исполнена. Хампердинк поспешил прочь, отпер кладовую, извлек оттуда несколько пар сапог, когда-то принадлежавших гульденским солдатам, и побежал на двор.
Лютик же неторопливо и безмятежно шествовала между старым королем и королевой. Вовсе не о чем беспокоиться – Уэстли сорвет ее свадьбу и увезет ее отсюда навсегда. Истинная правда обрушилась на Лютика лишь на полпути к опочивальне Хампердинка.