Но кулон, естественно, молчал, скрывая свои секреты в себе.
– Ты мой талисман. Если бы не ты, мои косточки уже бы обгладывали, – пробормотала я, всё ещё решая, что с ним делать. – Даже ума не приложу, где мне искать твоего владельца. Будешь моим теперь.
Я нацепила его на шею, спрятав под рубашку, и почувствовав тепло, исходящее от него. Потом отряхнулась и осмотрелась вновь. Рюкзак, конечно на месте, даже телефон в нём лежит в застёгнутом кармашке. И до линейки ещё есть время. Вот от розы остался лишь стебель с колючками. Я выкинула её как-то без всякого сожаления. Думаю, наша Надежда Ивановна переживёт, если не получит его.
С этой мыслью, на ходу переваривая странное для города явление, я и направилась дальше, несколько отвлёкшись от своих горьких представлений о начале нового учебного года. Но как ни странно, всё оказалось далеко не так страшно, как мне представлялось.
Первым знакомым лицом, что я увидела на переполненной площадке перед нашей школой, стала Лера. Да, та самая, которую я вспоминала за день до того, у которой папа был известным в городе бизнесменом и спонсором школы. Как обычно деловая, с поднятым вверх курносым носом, с уложенными гладкими волосами, на каблуках сантиметров по десять. Рядом с неё стояла её подпевала, Настя Калинина, невысокая блондинка с неестественными голубыми глазами, что было вызвано вставленными контактными линзами. Я знала её с первого класса и прекрасно знала, что все восторги по поводу цвета её глаз напрасны, так как на самом деле за линзами скрывались самые обычные, что ни на есть светло-серые рыбьи глаза, а волосы без краски были тускло-каштановые.
– Каринка, привет! – чуть язвительно произнесла Лера, рассматривая мой подмятый вид, потом презрительно улыбнулась, отвернувшись.
– Привет! – буркнула я ей в ответ. – Давно не виделись.
– Где была всё лето? – насмешливо спросила её подруга, Настя. – Даже ни разу не позвонила. Ездила куда-нибудь?
– Не хотела и не звонила, – произнесла я сквозь зубы, проигнорировав второй вопрос.
– У нас новенький. Ты это знала? – перебила её Лера. – Никитой зовут. Симпатичный…
– Мне как-то всё равно, – я отвернулась от них, пытаясь рассмотреть, что происходит впереди, где толстый лысый директор Пал Палыч вышел на небольшую сцену, чтобы, как водится, толкнуть речь. Впереди стояла Надежда Ивановна, наша старая классная, которой давным-подавно следовало уйти на пенсию, а не портить всем жизнь своими нравоучениями и попытками привить любовь к математике.
Рядом со мной стоял незнакомый мальчишка. Рослый, на голову выше меня. Ему не нужно было задирать голову, ведь с высоты его роста и так было всё прекрасно видно. Он небрежно поправил свой серый пиджак, и задел меня локтем. Я возмущённо сверкнула глазами, глядя на него.