Острая наблюдательность подсказала мне, что Наташа разговаривала только со мной. И это вернуло мне силы, которые понемножечку начинали уже уходить. Я снова готов был жить, бороться, искать выход из положения. Вернее сказать, из подвала!
Лампочка выхватила из темноты лицо Покойника. Но лучше бы она не выхватывала: бледные губы его дрожали.
Я решил оживить Покойника!
— Снаряжаем спасательную экспедицию, — объявил я.
— Сами себя будем спасать? — пролепетал Покойник.
— Да! И ты вместе со мной пойдёшь впереди! Где-то здесь должен быть выход. В крайнем случае мы будем пробиваться сквозь стену. Как в «Графе Монте-Кристо». Ты помнишь, Покойник? Эдмон Дантес и аббат Фариа пробились друг к другу. А ведь это было не на даче, а в замке Ив: там стены покрепче.
— Их обоих кормили. А мы умрём с голоду.
Принц Датский положил руку Покойнику на плечо. Глеб, казалось, изучал земляной пол, которого не было видно.
— Алик же сказал нам, что племянник Григорий будет шутить всего час или максимум два, — объяснила Миронова.
Она одна, мне казалось, сохраняла абсолютное спокойствие. Теперь она видела командира во мне, а команды волноваться я не давал: она и не волновалась.
— Конечно, Племянник откроет дверь. Ты права, — сказал я Мироновой. — Но мы не обязаны ждать его помощи. Освободиться своими силами — вот в чём задача!
Наташа улыбнулась — чуть-чуть, еле-еле, да ещё было полутемно, но я заметил её улыбку. Ну конечно: я говорил, как с трибуны. Но ведь надо было ободрить, поднять дух!
— А может, лучше кричать? — предложил Покойник. — Кто-нибудь да услышит…
— На даче же… И в посёлке тоже… — сказал Глеб. Он вдруг снова перестал договаривать фразы.
— Идёмте! Вперёд! — сказал я. Взял Покойника за руку, и мы двинулись. Мне хотелось взять за руку и Наташу, но я не решился.
Мы двигались по подземелью. Сверху падали леденящие капли. Ноги то и дело проваливались в коварные углубления. Кромешная тьма окружала нас, как заговорщица. Неверный свет тусклой лампочки остался в неясной, мрачной дали… Ядовитый запах сырости уже не радовал меня, и мне не хотелось дышать полной грудью.
«Читать детективные истории — это совсем не то, что участвовать в них, — рассуждал я. — Я хотел играть во что-нибудь страшное, а тут самый настоящий кошмар обрушился на нас всех. Только я не должен показывать виду, что тоже волнуюсь… Придёт ли племянник Григорий? Откроет ли дверь? И зачем он её закрыл? Зачем?! А что значат его слова: „Ты же хотел узнать, куда тот Дачник девался? Вот теперь и узнаешь!“».
— Покойник!! — крикнул Покойник.
Он весь дрожал. «Наверно, рехнулся, — подумал я. — Нервы не выдержали».