– Операция должна начаться в назначенный срок, – приказал наблюдателю.
– Да, несомненно, – обыденно ответил наблюдатель и взялся за телефонную трубку, с интересом следя за начавшейся на экране агонией государства.
– Это операционная? – спросил в трубку Клумов, немного подождал и добавил на первый взгляд безобидную фразу: – Операция начнется в назначенный срок. Готовьтесь.
Я, молча, пожал Клумову руку. Клумов ответил легким нажимом ладони и блеском глаз.
Старый Мир попал в нашу ловушку, до смешного простую, но крепкую. Армия гибла с каждым движением масляного тампона. Мир рушился и рождался новый.
3. Диктатура во имя свободы?.
Наконец я сорвал ложный шов и маску. Взглянул в зеркало, но и там увидел прежнее сомнение.
… Я вошел в зал связи, и сомнение утонуло в подсознании. Стук телетайпов, возбужденный разговорами по телефонам штаб Братства, бегом исполняющие приказы связники – все это окрыляло, вырывало из сознания размышление о вечном, подчиняло сознание текучке момента.
Власть практически бескровно перекочевывала в руки Братства! В этот ответственный момент Братство проявляло удивительные примеры мобильности, решительности, смелости и ума. Партия, давно лишенная духовного стержня и разлагающаяся в пороке, могла оказать лишь вялое и трусливое сопротивление.
Меня только удивляло безразличие к происходящему со стороны народа. Братство взяло власть, но отдавать ее было некому. Двухвековой путь к «социальному равенству» лишил народ ярких личностей, превратил в равнодушное и послушное стадо. Все сердца способные трепетать страстями были в Братстве. Весь ум и совесть нашего государства были в Братстве.
Власть Братства становилась беспредельной. И из подсознания вновь всплыли сомнения. Неужели необходима диктатура во имя свободы? Что мы сможем дать народу взамен хлореллы и неуютного жилья? Если разделить все прежние блага партии, то и они не смогут изменить ситуацию к лучшему. Что делать?
– Магистр, сейчас время обеда, – обратился ко мне дежурный офицер. – Обед подать в тронный зал или разнести штабу прямо к рабочим местам?
– К рабочим местам, – приказал я. – И подать только хлореллу. Отныне представители власти не будут пользоваться никакими исключительными благами.
Это простое решение далось мне с большим трудом, ибо я весьма привык к деликатесам партии, но и облегчило душу. Во мне вновь родилась надежда счастливого будущего. Я надеялся, что главное теперь не потерять совесть, и зыбкая надежда сможет воплотиться из мечты в реальность. Я надеюсь на время и удачу. Они были столь милостивы ко мне. Я надеюсь, что Братство выдержит испытание властью.