Однако в целом впечатление, произведенное на современников сербским ответом, было благоприятно. В британском Министерстве иностранных дел сэр Эйр Кроу заметил:
«Ответ благоразумен. Если Австрия требует безоговорочного принятия своего ультиматума, это может значить лишь то, что она желает войны».
Германский император, прочтя его утром 28 июля, сделал надпись в конце:
«Блестящее достижение за 48 часов. Это больше, чем можно было бы ожидать. Огромный моральный успех для Вены, но вместе с тем отпадает всякое основание для войны, и Гизль мог бы спокойно остаться в Белграде. После такого ответа я бы никогда не издал приказа о мобилизации. – W».
Тем не менее на основании своей инструкции Гизль был вправе отвергнуть этот ответ как неудовлетворительный. С другой стороны, невозможно согласиться с доводами, которые приводят иногда австрийцы, что непринятие сербского ответа оправдывалось тем, что он не давал Австрии достаточных гарантий безопасности. В своем ультиматуме Австрия стремилась главным образом не к получению гарантий, а к тому, чтобы оправдать свое стремление ослабить Сербию путем вовлечения ее в войну и тем положить конец великосербской опасности.
Разрыв дипломатических отношений между Австрией и Сербией
Срок для ответа истекал в субботу 25 июля в 6 часов вечера. За несколько минут до 6 часов Пашич прибыл в австрийское посольство и вручил сербский ответ. Гизль сказал, что ему надо сопоставить его с полученными инструкциями и тогда он даст немедленно ответ, Так как он знал, что Сербия уже отдала распоряжение о мобилизации, то он не ожидал, что ответ будет вполне удовлетворителен, и, по всей вероятности, написал свой ответ, еще не прочитав ответа Сербии. Теперь он поспешно пробежал его, чтобы удостовериться, что Сербия не уступила по всем пунктам и что он может, следуя желаниям Берхтольда, отклонить его как неудовлетворительный и прервать дипломатические отношения.
Едва Пашич успел вернуться к себе в Министерство иностранных дел, как получил ноту от Гизля: так как срок для ответа «истек, и я не получил удовлетворительного ответа, то я имею честь сообщить вашему превосходительству, что покидаю сегодня ночью Белград вместе с членами императорского посольства и что с того момента, как это письмо будет вручено вашему превосходительству, разрыв дипломатических отношений между Сербией и Австро-Венгрией станет совершившимся фактом».
Гизль так торопился, что и он и все чины посольства смогли поспеть на поезд, отходивший из Белграда в 6 часов 30 минут. Несомненно, он побил рекорд по разрыву дипломатических сношений.