Институт готовился к приёму французской делегации. Накануне строители отремонтировали фасад здания, покрасили полы в коридорах и сверх программы вылили оставшуюся трёхлитровую банку краски на ручку входной двери. За ночь выкрашенные полы не успели высохнуть и к началу рабочего дня у входа в институт стали собираться сотрудники, которые никак не решались войти в помещение. Умники, топчась на ступеньках, советовали положить в коридоре мокрые тряпки, на них сверху доски и по ним осторожно добраться до рабочих мест. Противники уверяли, что из этой затеи вряд ли получится что-либо путное, поскольку, наверняка, найдётся какой-нибудь бедолага, который обязательно оступится, перемажется, а заодно испортит наведённую красоту. Более осторожные, образовав отдельно стоящую группку, посмеиваясь, рассуждали, что торопиться некуда: мол, барин, приедет и всех рассудит. На горизонте появился Невыездной, который не собирался останавливаться и вступать с собравшимися в дискуссию. Чуть свысока, задрав голову, с высоты двухметрового роста, он походя небрежно скривил рот:
– Что тут у вас опять?
– Полы в коридоре института не успели просохнуть. Ждём-ссс,– хором пояснили сотрудники, сгрудившиеся перед входной дверью.
Невыездной бодро поднялся по ступенькам и решительно направился к входу. Ему не пришлось протискиваться сквозь толпу. Люди, расступаясь перед ним, беспрепятственно пропустили его к заветной двери.
– Вы можете ждать, а мне надо работать,– сказал он с ухмылочкой в сторону остолбеневшей аудитории, раскачивающейся, как студень, из стороны в сторону и остававшейся в то же время на одном месте.
Невыездной прикоснулся к ручке входной двери и, почувствовав мокрую слизь краски, тряхнул кистью руки, стараясь избавиться от налипшей грязи.
– Грязь-это вещество, лежащее не на своем месте,– указывая на краску на ладони, сделал он новое открытие.
Обескураженные сотрудники, стоявшие где-то там, внизу, на выщербленных асфальтированных подмостках, вынуждены были внимать умным речам и согласиться с замечанием. Энергичное встряхивание руки не принесло Семе желаемого результата. Вымазанная ладонь и пальцы не стали чище. Возмущенно скривив рот, он с силой схватился за ручку, и потащил тяжёлую дверь на себя. Не оглядываясь, вошел в здание и устремился по безлюдному коридору, оставляя следы рифлёных подошв туристических ботинок сорок пятого размера, прилипающих к полу. Несколько смельчаков последовали за первопроходцем, отдавая должное пионеру пенсионного возраста. Минутой позже к подъезду подъехала машина директора, к которой повернул голову хвост толпы, сгруппировавшейся у входа. Люди застыли в ожидании руководителя. Крайне удивлённый скоплением сотрудников Виктор Иванович с досадой хлопнул дверцей автомашины. Второпях приблизившийся к нему заместитель директора, стараясь выглядеть солидно, доложил о случившимся. В ответ сотрудники института получили долгожданное разрешение осторожно добраться до рабочих мест по коридору по наспех уложенным на мокрые тряпки доскам. Откуда-то появились деревянные настилы, укладываемые на выкрашенный пол поверх материи. Перепрыгивая, как в цирке, с одной доски на другую, директор на ходу выслушивал чёткий отчёт с комментариями об утреннем недоразумении, связанным с Невыездным, которого в пылу гнева обозвали интеллигентным хулиганом. Виктор Иванович громогласно пообещал разобраться с хулиганом. Прыгающая почти в полном составе бухгалтерия, любящая позубоскалить, услышав кличку, приклеенную к Семёну Михайловичу, заржала от удовольствия и с калькулятором в руках подсчитала предварительную сумму нанесённого ущерба.