– Что-то вроде этого, что-то вроде этого.
– Так как поживает господин Чесноков? Хорошо поживает господин. Я так и думал. Так зачем, молодые люди, вы пожаловали?
– Квартируете в соседнем дачном поселке и на недельку хотели бы перебраться ко мне? Да что вы? Оставайтесь там, где поселились. Там прекрасно, а у меня всего три комнаты…
– Вам папа дал мой адрес. Угу! Очень мило, очень мило, что вспомнил обо мне. Чесноков ничего не передавал мне?
– Спасибо за приветствие. При случае передайте ему большой привет и от меня.
– А как он живет? Да, да, я слышал. Хорошо живет. А как семья, жена, дети? Из детей вы у него один? Сын. А у меня двое сорванцов.
– У меня тоже есть жена. Вот – вот должна появиться. Она у соседки, живущей напротив. Позвать её? Ну почему не стоит? Познакомимся. Посидим, чаёк попьем с вареньем.
– Что? Говорите, что все равно каши со мной не сваришь? А вы собираетесь варить со мной кашу? Какую вы любите кашу? Пшённую? Нет? А я предпочитаю смесь, состоящую из четырех наименований каш, чтобы испытать разнообразие.
– Что? Не будете задерживать меня? Да я никуда не спешу. Поедете все-таки? Тогда счастливо. Время будет, заходите. И обязательно передавайте привет вашему отцу, господину Чеснокову, большой привет.
Многочисленные родственники и друзья отмечали пятидесятилетний юбилей уважаемого Василия Горностаева. Присутствующим не терпелось высказаться и поздравить юбиляра. Для установления очередности выступлений тамадой избрали отличающегося общительностью и коммуникабельностью Артема, который, по праву распорядителя, принялся устанавливать очередь для ораторов и заодно руководить общим ходом процесса. После произнесения многочисленных тостов, когда все изрядно выпили и закусили, он предложил попеть песни. Гости, зашумев, обрадовались предложению и, не сговариваясь, обратили взоры на присутствующего солиста оперы Макса, который бесцеремонно вел разговор, с сидящей напротив, женой юбиляра Полиной. Ему, обладателю мощного баса, разговоры за столом не служили помехой, так как его голос мог заглушить всех. Затихшая публика прислушалась к увлекательной беседе, в которой Полина просила Макса выдать что-нибудь этакое из озорного репертуара.
– Кобылище! – обозвал ее Макс, согласившись исполнить просьбу.
Зардевшаяся, почтенная дама, в не совсем лестном обращении, не услышала оскорбления. Скорее, наоборот. В словах любимца публики звучало признание хозяйки дома и восторг мужчины. Поистине: главное не что, а кто, что сказал.
– Ох уж эта Макс,– сознательно путая род, сказала Полина, представляя его родственникам и друзьям как свою подружку.