Поднявшись с кровати и едва ступая «булыжниками» по половицам, я отправился во двор. Здесь все наглухо закрыто со всех сторон. Ворота заперты изнутри, а снаружи висит огромный амбарный замок: тетки Анны нынче дома нет. Уехала, как видно, в город по пенсионным делам и сына своего, недавно приехавшего, тоже с собой взяла. Это я попросил мать закрыть дом снаружи.
Она давно знала, что вместо военного училища сын угодил в высшую школу МВД, после которой его направили на какие-то курсы. Она догадывалась о моей работе, поэтому предпочитала даже с подругами держать свой рот на замке. Среди ночи она вышла на улицу, накинула на ворота замок и вернулась в дом через огородные ворота на задах. Продуктов и воды в доме было достаточно, так что прожить автономно можно было несколько дней. Ноги бы только пришли в норму, ведь не надеть на них даже обычные калоши.
Вечером, к моей большой радости, опухоль стала спадать. Несколько раз собака вновь подходила ко мне и принималась вылизывать раны, пока не потеряла к ним интерес. Для верности я еще раз сунул ей под нос стопу, но собака отвернулась. Она сделала свое дело, помогла сыну хозяйки. Пусть теперь топает себе в удовольствие. Оставалось изменить внешность, чтобы выскользнуть из поселка незамеченным.
Я подошел к умывальнику и, намочив голову водой, обильно смазал шампунем. Затем взбил на волосах пену и без сожаления взялся за бритву, глядя в зеркало. Матушка вздыхала позади, поминая господа и его родительницу. Возможно, ей чудилось, что полковник тихонько сошел с ума. Прибежал чуть не голый в потемки домой, с ободранными ногами, палец к губам прикладывает. Съел бифштекс и тут же уснул.
Мать, глядя на мое занятие перед зеркалом, пыталась вновь расспрашивать, но я молчал, орудуя бритвой.
– Военная тайна, – не выдержал я, стоя вполоборота.
– Вот теперь мне понятно, сынок, – прошептала она, садясь на табурет. – Опять в войну решил поиграть? С богом… Благословляю… – И непонятно было – то ли шутит она, то ли говорит всерьез.
Покончив с шевелюрой, а заодно и с бородой, я вынул из стола продолговатую коробочку: принадлежности были на месте. Здесь был мужской парик, усы, борода и очки. Я выбрал очки. Надев их, я окончательно убедился, что из зеркала смотрит совершенно другой человек.
– Ты их позабыл в прошлый раз. А я смотрю и думаю: это для того, чтобы в Новый год на елке выступать, и чуть не отдала ребятишкам играть, – сказала мать.
Я промолчал, сильно сомневаясь, что мать могла так бездумно обойтись с оперативным комплектом сына. У нее даже рогатка и деревянный пистолет до сих пор хранятся. Огромный черный маузер в деревянной кобуре на ремнях. От настоящего не отличишь, особенно ночью. Рогатка тоже в исправном состоянии, но резина истрескалась, так что исправность относительная…