Областная администрация гудела, как осиное гнездо. Каждый норовил пройтись вдоль и поперек по даче главного администратора, начиная от бесчисленных секретарей-машинисток и кончая одним-единственным слесарем дядей Колей, которого держали в подвале как знатока подвальных коммуникаций. Случись какое недопонимание, бригада сантехников обращалась за помощью к живой реликвии.
Гудели все кому не лень. Старались ущипнуть и те, что вывели Политика «на магистральный путь своего развития», – Смаковский, Мальковский, Рапп и Рябоконь. Четверка борзых. Квартет. Они словно бы сами по себе, а Безгодов у них все как бы сбоку – в ранге пристяжных: можно и без него обойтись, да не хочется – простаивать будет жеребец. Собрались незваные, скалят зубы в кабинете за бронзовой табличкой с надписью «Губернатор Безгодов Е.В., часы приема – каждый второй четверг по предварительной записи». Им часы не писаны. Не для того они продвигали директора местного химико-фармацевтического завода, чтобы выпрашивать потом аудиенции. После выборов молодой губернатор вначале сильно закапризничал, строгость на себя напустил: в порядке очереди, будьте добры. По предварительной записи…
Четверня вовсе даже не обиделась. Она понимала: это всего лишь временное помутнение рассудка. Одним словом, головокружение от успеха. Четверо пришли к нему в кабинет в окружении целой толпы бритых наголо физкультурников (даже охрана милицейская не помогла) и в течение двух минут без особой суеты поправила товарищу пошатнувшийся мозг.
– Это все избирательная кампания виновата, – скалил зубы Рябоконь. – Здоровье у человека одно, надо им пользоваться обдуманно.
– Прекрати паясничать! – прикрикнул на него хозяин кабинета. – Тебе здесь не овощная база! И не центральный рынок!
– Не ори, – ухмыльнулся Рябоконь. – Тебя в люди вывели. Так что не надо, не выпендривайся…
– Тихо, господа, – призвал к спокойствию Рапп. – Действительно, мы не на базаре. Нам нужно многое обсудить. Евгений Васильевич всё понял и больше не будет. Не будешь больше кочевряжится, а, Безгодов?
Вопрос главного банкира застал губернатора врасплох. Сказать, что он болтнул лишнего, что многим обязан этому квартету, – значит, признать себя пешкой в их руках. Продолжать гнуть прежнюю линию – доброго не жди. Слишком хорошо знает их Безгодов. Для чего ему ссориться с друзьями? Конечно, он больше не будет. Пусть лезут теперь хоть толпой к нему в кабинет, если так хочется. Про них же потом и скажут: ходят, как себе домой, двери ногой открывают, дорвались до власти. И ведь договаривались, что лучше лишний раз пыль в глаза пустить, чем лезть напролом. Сами, мол, такие же. На прием записываемся. Совершенно обнаглел, к себе не допускает. Лучше так, чем начнут судить да рядить: денежки, щедрой рукой из столицы посланные, без совести разворовал. Официальная деятельность четверки вряд ли кого заинтересует. Там все в порядке, надломятся выяснять, кто кому и сколько. «Основной бизнес» – вот что нужно оберегать и развивать. А они: хотим в гости, желаем двери ногой открывать…