В эту минуту все обнажилось. Мы напоминали заговорщиков. В нашем прощальном рукопожатии было все, что так мучило и беспокоило нас обоих. Оставалось только ждать.
Закрыв за собой дверь, я пошла по длинному коридору, вышла на улицу и растворилась в толпе. Что я делаю? Почему не пошла в свой рабочий кабинет? Вопросы, словно черти, бегали перед моими глазами. Я отмахивалась от них, как от назойливых мух. Но все напрасно. Я собралась с духом и ответила сначала им, а потом себе. Все закончилось. Возвращаться некуда. Вот так.
Я вспомнила его первую жену, и мне стало стыдно. Ведь я обещала ей помочь, а сама даже не удосужилась позвонить. Нашла в записной книжке ее номер, позвонила и, не успев представиться, услышала:
– Ах, это вы? Очень рада. Мне жутко неловко за тот мой звонок. Простите, если можете.
Голос в трубке был спокойным и уравновешенным, я даже не была уверена, туда ли попала. Чтобы разрешить сомнения, напросилась в гости.
На это получила ответ:
– Я вас жду, приезжайте.
И вот мы уже мило беседуем ни о чем. Она видит мой встревоженный взгляд и понимает, что серьезного и неприятного разговора, с которого, собственно, и началось наше знакомство после смерти ее и моего мужа, не избежать. Она смотрит на меня, как на ребенка, потерявшего родителей.
– Видите ли, – она провела рукой по столу, желая скрыть волнение. – Я и сейчас не могу себе объяснить, как могла, какое имела право, простите за пафос, просить у вас помощи. Когда он уходил от меня к вам, я знала, что он не бросит нас с сыном. Так оно и случилось, хотя я никаких усилий для этого не предпринимала. Может, это звучит цинично, но деньги заканчиваются так же быстро, как и человеческая жизнь. В нашем с вами случае это произошло одновременно. Простите за бестактность, но мы с вами оказались в одинаковом положении. Если бы не сын, я даже думать об этом не посмела бы. Я знаю, что вы по профессии журналист, слышала даже, что у вас в последнее время возникли какие-то неприятности на работе.
Она сделала паузу, ожидая от меня пояснений. Я же смотрела на нее и думала совершенно о другом.
Мне хотелось задать ей много вопросов. Каким он был? Как себя вел? Ведь для меня он так и остался загадкой. Но, глядя на мою собеседницу, я понимала всю бессмысленность этой затеи. Передо мной сидела женщина намного старше меня, с приятной миловидной внешностью. Говорить было не о чем. И все же я сочла необходимым объясниться. У меня было дикое ощущение дискомфорта.
– Видите ли, сейчас я действительно ничем не могу помочь ни вам, ни вашему сыну.