– Заболеешь, – отрешенно ответил Курица.
– Ты же меня торопишь!
Дома́ придавили газоны, водопроводные трубы прошили. Трубы были выпущены перед домами красными и синими петлями. На петлях узлы-вентили. Фонарные столбы пришпилили асфальт, чтобы, когда налетит ураган, эти декорации не снесло и земной шар не остался голым и убогим, как картофелина.
Улицу затапливало. Сильный прилив. Вода поднималась из сточных отверстий, образовав на тротуарах и проезжей части порядочную акваторию.
– Я перенесу тебя, – предложил Курица.
– Не надо, надорвешься.
Курица поднял ее на руки и пошлепал вброд в своих вьетнамках.
– Голова кружится, давай я сама пойду.
– Еще чуть-чуть, тут вода, – Курица не выпускал блондинку.
«Голова кружится? Потерпишь! Смотри, как я тебя несу на руках. Как невесту». Он нарочно держал спину очень прямо, чтобы показать и ей, и прохожим, что ноша совсем не тяготит.
– Тебе хорошо? – спросил он ее.
– Меня тошнит, но мне хорошо.
Одной рукой она обнимала его шею, другой касалась груди. Запах ее волос окутывал и дурманил. Он почувствовал к ней такую нежность, что захотелось превратиться в этот запах.
Навстречу шел видный парень. Он улыбнулся им.
– Видел, как он на меня посмотрел! – обрадовалась блондинка, забыв о дурноте.
Она не знала, зачем жить, если не нравишься мужчинам, если не чувствуешь их любви. Курице захотелось бросить ее на тротуар, в воду. Шмякнуть об асфальт. Лужа кончилась, но Курица продолжал нести.
– Ну хватит, поставь меня.
Курица не слышал.
– Меня укачивает!
Она ударила его кулачком в грудь, только тогда он очнулся. Она недовольно соскочила с его рук.
«Если пройду до той плиты за два шага, то скоро все позабуду… Как мерзко выглядят корешки пальм у самой земли… Сотни переплетающихся корешков лезут из-под кожицы-коры, словно черви… Если светофор загорится через десять секунд, то мне показалось… Раз, два… загорелся…»
– Почему мы не взяли такси? – спросила блондинка. – Пока дойдем до остановки, изжаримся.
Он не взял такси, чтобы не разговаривать с водителем. Не объяснять, куда ехать. Тут всего три остановки. Зачем такси? Он просто хотел пройтись. Кто ее просил увязываться за ним? Пусть теперь шкандыбает!
Ее каблуки стучали по бетонным, кое-где вывороченным корнями узловатых деревьев плитам тротуара. Вдруг она взмахнула руками и сделала два неловких шага. Вспышка бешенства озарила его сердце. Захотелось толкнуть ее, поддать ей хорошенько, чтобы кувырком полетела.
Он поймал блондинку за талию и, когда ему показалось, что опасность миновала, отпустил. И тут она упала.
Сморщившись, опершись на его руку, поднялась на ноги. На колене розовела небольшая ссадина.