Она не позволит миру узнать, что настолько отчаялась, что даже готова принять работу в руководстве компании, когда-то принадлежавшей ее семье. Пусть удача ей изменила, но она не собирается сдаваться.
Только тогда Френсис позволила себе пригубить вино. Нужно сохранять хладнокровие, не позволить вину и всем этим мускулам ударить ей в голову.
– Я так и подумал. – Этан тихо усмехнулся.
– В таком случае почему предлагаете подобный тост?
Возможно, сейчас самое время снять жакет? Логан, похоже, держится начеку. Пока что у нее нет такого преимущества, как в офисе.
О-о, как ей не нравится его улыбка! Вернее, слишком сильно нравится. Если бы только она не стояла на перекрестке.
Он подался вперед. Взгляд стал таким пристальным, что она уже решила снять жакет и немного охладиться.
– Уверен, вы знаете, почему я хочу вас, – прорычал Этан.
Здесь действительно очень жарко.
Она пыталась выглядеть невинной.
– Из-за моего блестящего ума?
Маска серьезности на миг словно дрогнула. Неужели ее ответ в точку?
– Я считаю это дополнительным преимуществом, – признал он, кивнув. – Но давайте не изображать неведения. Это недостойно женщины со столькими талантами. И ваши таланты…
Она выпрямилась и выпятила грудь в отчаянной попытке лишить его равновесия. Не получилось. Он так и не оторвал взгляда от ее лица.
– Ваши таланты значительны и разнообразны. Не уверен, что когда-то встречал женщину, подобную вам.
– Вы флиртуете со мной?
Уголок его рта дернулся, отчего он еще больше стал походить на хищника. Пожалуй, стоит пересмотреть прежнее мнение. Этан не морская собака. Скорее, тигровая акула. Верткая и быстрая. Способная сожрать, прежде чем Френсис успеет осознать приближение опасности.
– Конечно нет.
– В таком случае почему хотите меня?
Честно говоря, она впервые во взрослой жизни не представляла, каким будет ответ.
Мужчины хотели ее. Всегда хотели. В тот момент, когда появилась грудь, она узнала о низменной мужской похоти. Как провоцировать ее, управлять, использовать в своих целях. Мужчины хотели ее по простым плотским причинам. И, наблюдая, как мачеха за мачехой приходят и уходят из жизни отца, Френсис решила, что никогда не позволит себя использовать. Вот таким примитивным образом. Преимущество в том, что ее сердце никогда не бывало разбито. А недостатком?
Она никогда не любила. Самосохранение, жизненно необходимое для выживания, – одинокий способ существования.
Все просто.
Он непринужденно откинулся на спинку стула:
– Очевидно, все в «Бруэри» ненавидят меня. Трудно их осуждать. Никто не любит перемен против воли. – Он коварно ухмыльнулся. – Мне, наверное, следовало удивляться, почему Долорес до сих пор не сдобрила мой кофе мышьяком.