Пока тот держал паузу, Этан его изучал.
Чэдвик, отпрыск семьи Бомонт, был выше и светлее, чем Френсис и даже ее брат Филип. Волосы чуть отливали красным, тогда как на голове Френсис горело пламя. Но если бы даже Этан не встретил накануне Филипа, все равно узнал бы черты Бомонтов: подбородок, нос, способность царить в комнате, лишь присутствуя в ней.
Как можно было отнять компанию у этого человека?
Этан попытался вспомнить.
Какой-то активист-акционер инициировал продажу. Бомонт сражался насмерть, но, когда сделка была завершена, сложил вещи и занялся чем-то другим.
Значит, дело не в компании. Дело во Френсис.
Ну, и что он доказал, когда попытался навесить на лицо нечто вроде улыбки, которая совершенно не удалась.
– Мне становится не по себе. Цветы каждый день? Моя жена начинает жаловаться.
Этан не улыбнулся в ответ.
– За это прошу меня извинить. – Он ничуть не жалел о содеянном. – Это не входило в мои намерения.
Бровь Чэдвика чуть поднялась.
– А каковы ваши намерения?
Черт! Этан угодил в ловушку.
– Еще раз прошу прощения, это каким-то образом касается вас?
– Я стараюсь, чтобы это меня касалось, – достаточно небрежно бросил Чэдвик, хотя в тоне отчетливо звучали нотки угрозы. Несколько секунд он безуспешно пытался взглядом заставить Этана отступить. Взгляд Бомонта стал жестким. – Не знаю, Логан, какую игру вы ведете, но, видимо, не знаете, куда она вас заведет.
Должно быть, наблюдение было верным. Но Этан не собирался сдаваться. Ни на дюйм.
– Насколько мне известно, я встречаюсь с взрослой женщиной и по-прежнему не понимаю, какое отношение это имеет к вам.
Бомонт медленно покачал головой, словно Этан только что расписался в собственном идиотизме.
– Либо она использует вас, либо вы ее. Добром это не кончится.
– Опять же не ваше это дело.
– Именно мое. Потому что оно кончится очередной кучей неприятностей, которые придется разгребать мне.
– Вы говорите о ней, как о непослушном ребенке, – разозлился Этан.
Злобный взгляд словно вонзился в него.
– Вы не знаете ее так же хорошо, как я. Она потеряла больше состояний, чем я могу пересчитать по пальцам. Самое лучшее для Френсис – держать ее подальше от глаз общественности. Но это нелегкая задача. А вы толкаете ее назад, прямо в центр всеобщего внимания.
Этан уставился на Бомонта. Он это серьезно?
Но Чэдвик не выглядел человеком, который вообще когда-либо шутил.
Что сказала Френсис прошлой ночью? «Не пытайся покровительствовать мне, решая, что для меня лучше всего».
Неожиданно это заявление обрело смысл.
– Она знает, что вы здесь?
– Конечно нет, – отрезал Бомонт.