Это, по идее, не должно было ее задеть.
Но, как ни странно, задело.
– Я видел, что ты хочешь вернуть фамильную компанию, вот и посчитал… И сейчас прошу, прости меня.
Френсис уставилась на него. Она хотела отомстить. Желала поставить его на место. Но не сговаривалась с каким-то единокровным братом, о существовании которого даже не знала.
Ей не хотелось разорять компанию. Здесь работали ее друзья. Вторая семья. Уничтожить компанию означало бы уничтожить их.
И Этана тоже.
– Ты вправду извиняешься?
Он кивнул:
– Мне следовало больше доверять тебе. Такой ошибки я больше не повторю.
Что ж, это приятно. Остается только одна проблема.
– Ах вот оно что? Как только случаются неприятности, ты предполагаешь, что я пытаюсь разорить тебя? Но мой брат подтвердил, что я понятия не имела о Зебе Ричардсе или как его там, и теперь, значит, ты снова заведешь песню о том, как я нравлюсь тебе сложной?! – почти крикнула она.
– Осторожнее. Кругом люди.
– О чем ты?
Щека Этана дернулась.
– Сегодня вечером я хочу попросить тебя выйти за меня замуж, – тихо прорычал он. Френсис вздрогнула. Потому что именно такой голос слышала, когда он перегнул ее через кровать и заставил кончить. Дважды.
– Неужели? – бросила она. – Ты всегда делаешь женщине предложение, когда проигрываешь в споре?
Как ни странно, он почти улыбнулся, словно оценил ее выпад.
– Нет. Но я сделал исключение для тебя.
– Не надо, – вдруг испугалась она. Его. И того, что он мог бы сделать с ней, если она позволит.
– Но такова была сделка.
– Не надо, – в ужасе пробормотала она.
Он на виду у всех встал, как в фильме, на одно колено и вынул из кармана синюю бархатную коробочку.
– Френсис, – объявил он разнесшимся по залу сценическим голосом, – мы недолго знаем друг друга, но я не представляю своей жизни без тебя. Ты сделаешь мне честь, став моей женой?
Похоже, Этан хорошо выучил свою роль. Это спектакль. И он играет главную роль.
Френсис очень хотелось сказать «да», публично признать свою любовь к нему. Он красив, хорош в постели, и она ему нравится. Даже слишком.
Она должна сказать «да». Ради галереи. Ради Бекки, ради «Бруэри» и всех работников.
Ради себя! Именно этого она хотела.
Лицо Этана застыло.
– Итак? Френсис!
«Скажи «да», – требовал мозг. – Прямо сейчас»!
– Я, – выдавила она хриплым шепотом, – не могу.
Он широко открыл глаза, то ли от ужаса, то ли от смущения. Она не стала ждать и выскочила из ресторана, словно за ней гнался сам дьявол. Даже пальто не надела.
Она сбежала. Трусливо капитулировала.
Проиграла игру.
Потеряла все.