Но все это, так сказать, плоды моих досужих научных изысканий, - продолжал свой рассказ полковник Лозовой. - Главное же состоит в том, что мне до сего дня не дают покоя слова той казашки, сказавшей мне перед расставанием: «На меня наложили проклятие духи предков за плохое поведение. Я оказала неуважение одному из наших старейшин…» Какое уж там неуважение она оказала старейшине, я понятия не имею. Но то, что она понесла тяжелейшую кару в виде почти неизвестного современной науке заболевания, - это факт. Позднее от одного из священнослужителей я узнал историю христианского святого Иакова, епископа Низибийского, заслужившего славу своими чудотворениями еще при жизни. Оказывается, и по его молитве Господь Вседержитель наслал подобную болезнь на нескольких чересчур нахальных девиц еще в четвертом веке от Рождества Христова…
Далеко не все в нашей жизни можно объяснить по-научному. И если бы я сейчас готовил ту статью о девушке, больной прогерией, для нашего профессионального издания, то, право же, написал бы ее совсем по-другому», - такими словами закончил свой рассказ полковник Лозовой…
- Ты хорошо рассказываешь сказки… Должно быть, тебе запомнилась та новогодняя ночь под звездами Байконура на всю жизнь, - шепотом произнесла Дадина, забывшая обо всем на свете и внимавшая чудесному рассказу этого странного «русского кубинца». Она хотела услышать о другом: про пушки, танки, секретные планы военных штабов, но этот рассказ почему-то заставил ее забыть о своих первоначальных планах. Чем-то этот «кубинский Ваня» поразил ее, достучался до еще не успевшего огрубеть сердца. Она вдруг вспомнила, что давно никого по-настоящему не любила. Очень давно, со дня безвременной кончины ее «гения». Так может быть, этот сильный мужчина, не только способный довести женщину до оргазма, но готовый поделиться с ней неведомыми тайнами бытия, а если будет нужно, то и спасти ее от тяжких болезней и самой смерти, сможет заменить умершего?
А Аркадию еще многое нужно было рассказать этой женщине, о которой его предупреждали как об опасной соблазнительнице, но сейчас, находясь с ней слишком близко, он не мог, не хотел думать о ней плохо. Он собирался поведать ей о гибели близкого друга на Кубе. Это случилось еще раньше, до службы на Байконуре. Он даже подумал, что исполнил свое желание и рассказал ей об Игоре, с которым вместе учился, вместе служил, а потом его друга убили. Но это было уже только тяжелым сновидением, и ничем другим…
На следующее утро Стрешнев проснулся в одиночестве. Розовый альков Дадины опустел. Она исчезла с виллы, как привидение. Куда-то подевались и многочисленные слуги и охранники.