Корабль снова начал выравниваться и Тони смог-таки перехватить свой бесценный инструмент рукой. Несмотря на то, что палуба под ногами все еще плавно качалась, поднялся на ноги и осмотрелся.
Океан вблизи авианосца бурлил и волновался, но чем это было вызвано, оператор так и не понял. Впрочем, на этот счет он особо не заморачивался — потом расскажут. А сейчас нужно снимать странное природное явление...
Явления больше не было. Тони посмотрел на камеру у себя в руках, на небо, снова на камеру... Черной кляксы в небе больше не наблюдалось.
— Я что, грибов галлюциногенных объелся? — сам себя спросил он.
Мотнув головой, проверил работоспособность камеры и снова навел ее на палубу — как оказалось, очень вовремя. Откуда-то из-за надстройки ввысь ударили фонтаны плазмы. Один, второй, третий... Военный журналист отлично знал, как выглядит пуск гиперзвуковых ракет из русского комплекса С-801 и сейчас, видя стремительно исчезающие в вышине лоскутки пламени, успел удивиться:
— Святое дерьмо, мы что, воюем?
А затем его настиг удар звуковой волны и Тони, выронив камеру, сжался в три погибели, старательно закрывая уши и не менее старательно раскрывая рот, чтобы хоть как-то нормализовать давление на барабанные перепонки. Он пытался не думать, каково тем, кто сейчас находится там, неподалеку от пусковой установки. Хотя, с другой стороны, после такого купания... Не факт, что кто-то вообще остался на палубе.
Совсем неподалеку раздался тяжелый металлический лязг и он нашел в себе силы поднять голову.
— Твою ж мать... — других слов у него не оставалось, потому что все остальное он делал уже на инстинктах. Подобрать камеру и бежать, бежать отсюда нахрен! За спиной у бегущего журналиста медленно раскрывались створки пусковой шахты межконтинентальной стратегической ракеты.
— Время развертывания — две минуты. Пуск через десять секунд после полного открытия... Время развертывания — две...
Он успел. Успел добежать до ближайшего угла надстройки и даже, плюхнувшись на живот, взять в кадр полностью открытую шахту.
Пуск ракеты был плавным и неспешным. Ее длинное стройное тело, раскрашенное в серо-белые полосы, опираясь на столб пламени, выскользнуло из шахты, замерло на полсекунды в раздумьях, а затем, все набирая и набирая скорость, ушло в небо. Этого спрятавшийся за своим углом Тони уже не видел, опять зажимая уши и отчаянно кашляя от заполонившего всю палубу и терзающего его легкие густого едкого дыма.
Высоко над кораблем опять стала проступать чернильная тьма, снова начал моросить легкий дождик, но журналист, надышавшийся отравой, отключился. Камера продолжала бесстрастно фиксировать кусок палубы и его ботинок, заслоняющий большую часть кадра.