На экране десантные корабли уже подошли к самому берегу, а авиация, совершая сложные перестроения, образовала нечто вроде громадной воронки с основанием в непонятных строениях.
Сзади послышался русский мат — господин Аксенов, похоже, проиграл очередную партию.
Десантник Фил Скотт. 7165.
Пологий песчаный пляж стремительно приближался. А Фил, нагло манкируя своими обязанностями часового, большими глазами рассматривал странные сооружения, начинающиеся в паре сотен ярдоа от среза воды. Напоминающие термитники узкие конусы красновато-песочного цвета с синими прожилками на гранях поднимались на высоту трех-четырех этажей, доминируя над пологой местностью и невысокой растительностью. Конусы рядом с берегом стояли разрозненно, позволяя заполнять пространство рядом с собой кустарникам и мелким деревьям, напоминающим обычные пальмы, конусы чуть подальше начинали ютиться все плотнее, постепенно сливаясь друг с другом и вытягиваясь ввысь. А вдалеке за ними виднелся исполинский монолит, уходящий в небо ярдов на семьдесят.
Впрочем, рассмотреть его в деталях было проблематично, поскольку рассветный туман еще не до конца рассеялся.
Их корабль, подняв тучи песка, лихо взлетел на берег и тут же, выключив турбины, создающие воздушную подушку, мягко хлопнулся на песок. Откинулась аппарель и на пляж выскочил танк, сопровождаемый отрядом морпехов. У Фила опять испортилось настроение — ему предстояло во всем этом веселье выполнять роль статиста. Хорошо еще, что лейтенант Уотс, тоже оставшийся на мостике, вывел на информационную панель над живыми иллюминаторами картинки с камер десантников.
Вид из окна показывал быстро и аккуратно рассредотачивающихся пехотинцев, а также танк, остановившийся на середине расстояния до первых конусов.
Картинки с камер показывали постепенно приближающиеся конусы и транслировали шумное дыхание людей, тащащих на себе по песку десятки фунтов снаряжения.
Старшина десанта Дон Васкес. 7165.
Отделение остановилось перед первыми конусами. Вблизи они уже не напоминали жалкие постройки термитов — глянцевая красноватая поверхность была отполирована почти до блеска, а по синим прожилкам, оказавшимся неглубокими канавками, как будто постоянно перемещались световые импульсы. От вершины — к земле и куда-то дальше, вглубь.
Старшина, не удержавшись, потрогал рукой стенку конуса. Она оказалась неожиданно прохладной и приятной на ощупь. Пехотинцы его взвода, видя колонизаторский успех командира, приободрились и тоже подошли вплотную к конусу.
— Что у вас там, старшина? — раздался в наушнике голос капитана Лэксби.