- Хорошо ли монахи заботятся о вас?
- Не понимаю.
- Ну, следят, чтобы у вас было вдоволь еды? Ухаживают за больными? Смотрят, чтобы не заблудились отставшие?
Глаза Марике изумленно расширились.
- Кто же заботится о тысячах детей? - напирал Долф.
- Всех нас охраняет Бог! - вскричала Марике, до которой наконец дошел смысл его вопросов.
- И часто он это делает? - скептически поинтересовался Долф.
- До чего же ты глуп, Рудолф ван Амстелвеен! - потеряв терпение, заявила Марике. - Разве ты не видел, как жители города принесли нам пищу? Значит, Бог повелел им.
- И ты веришь, Марике, что море расступится перед вами?
- Конечно, дон Ансельм поведал нам, как воды расступились перед Моисеем. Море покоряется воле святых.
«Дались им эти святые! Сколько можно повторять одно и то же, - раздраженно подумал Долф. - Хороши святые! Детей вокруг пальца обводят. Неужто и взрослые верят россказням ненормального подпаска?»
- Сам архиепископ Кельнский напутствовал нас и дал нам свое благословение, - мечтательно продолжала Марике. - Красиво…
«Час от часу не легче! - думал Долф. - Впрочем, кто их разберет, этих средневековых. Им с детства твердят притчу о Моисее, перед которым расступились волны Красного моря, позволив иудеям беспрепятственно пройти на другой берег. Потом волны сомкнулись вновь и поглотили в бездонной пучине когорты египтян, преследовавших иудеев. Они, конечно, верят в эту сказку, а в таком случае, почему бы чуду не повториться еще разок? Вот они и потянулись за Николасом, чтобы увидеть своими глазами, как расступается море - представляют ли они себе, что такое море? - и они посуху достигнут Святой земли. Как будто это получасовая прогулка! Им хочется чуда, надежда на него поддерживает детей, придает им силы шагать тысячи миль. Неужели я один среди многотысячной толпы догадываюсь, что никакого чуда не будет?»
Марике потянула его за руку.
- Сердишься на меня? - надувшись, спросила она.
Верно, ее испугало выражение, промелькнувшее у него на лице. Он успокаивающе сжал худенькие плечи.
- Не на тебя, Марике.
- На кого же?
Этого он сам не знал.
- Лучше бы вы оставили крестовые походы тем, кому пристало ими заниматься, хотя бы Готфриду Бульонскому, что ли, - едко заметил он.
Марике буквально прыснула.
Нет, не понять ему эту девчонку.
- Готфрид Бульонский давным-давно на небесах.
В памяти Долфа всплывали какие-то даты. Одна тысяча девяносто шестой год, первый крестовый поход.
- Ты права, Марике, с цифрами я не в ладах. Я хотел сказать, Ричард Львиное Сердце.
- Но он тоже умер, как я слышала, - огорченно отозвалась Марике.