- Садись, - дружелюбно сказал Николас, и Долф опустился на землю.
Он не задавал вопросов, ждал, что последует за этим.
- Больных осталось не много, - начал Ансельм. Его слова прозвучали скорее вопросом, чем утверждением.
- К счастью, да, - с готовностью подтвердил Долф. - Многие быстро поправляются. Я думаю, через неделю можно трогаться в путь.
- Завтра, - отрубил Ансельм.
- Что?
- Мы и без того замешкались.
Долф бросил на монаха возмущенный взгляд.
- А как прикажете поступить с теми семьюдесятью больными, которые еще лежат в лазарете? Не бросать же их здесь!
- Нет, конечно. Кто-то из них наверняка отойдет в лучший мир еще сегодня ночью. Тех, кто завтра не сможет встать, придется везти.
- Исключается, - твердо заявил Долф. - До сих пор мы поручали наших больных заботам горожан, но то были обыкновенные недомогания, простуда или расстройства желудка. Этих больных никто не примет: их недуг заразен и может поразить других детей. Вы же не настолько невежественны, чтобы этого не знать.
Николас в ужасе воздел руки к небесам. Он видел, что Ансельм побелел от ярости.
- Но мы должны… - вставил свое слово бывший подпасок. - Сегодня ночью мне явился ангел, он порицал нас за промедление. Иерусалим ждет наших воинов.
- Иерусалим ждет четыре тысячи лет - ничего с ним не случится за две недели, - съязвил Долф и поймал на себе ошарашенный взгляд Николаса.
Долф изо всех сил старался сдерживаться, но это удавалось ему с большим трудом.
- Мы не повезем больных в город, возьмем их с собой, - настаивал Ансельм.
Тут уж Долф взорвался.
- Знаете что! - дерзко выпалил он. - Хотел бы я, чтобы вы на себе испытали эту болезнь, чтобы у вас раскалывалась от боли голова, пока вас целый день трясет на разбитой колымаге.
- Твои речи греховны, Рудолф ван Амстелвеен, - возвысил голос монах.
- Мои речи - не большой грех в сравнении с тем, что предлагаете вы, дон Ансельм. Нам нельзя сейчас сниматься с места. Пусть минует хотя бы неделя. Ваш замысел преступен.
- Кто ты такой, чтобы учить нас?..
- Кто я таков - мое дело, - оборвал его Долф, - но я знаю одно. Вы хотите привести в Геную как можно больше детей. Правда, не знаю, зачем, ибо там им еще предстоит пережить самое горькое разочарование в своей жизни. Если, же мы выступим завтра, до Генуи не доберется и половина.
Заявление Долфа прозвучало весьма смело. Более ясно высказывать свои сомнения относительно чудотворной миссии Николаса Долф остерегался. Ансельм затрясся в приступе бешенства.
Николас привычно забубнил:
- В Генуе Господь явит нам чудо.
- Что за чудо еще? - снова взорвался Долф. - Ах, да, осушит море… Вы сами-то в это верите?