Самозваная тетушка накатала книгу под шокирующим названием «Моя племянница – убийца», где в сентиментально-трагических, с ноткой истерии, тонах и почти нецензурными подробностями рассказала о тяжелой судьбе трудной сироты и роковых обстоятельствах, вызвавших университетский эксцесс библиотечного истребления с летально-суицидным исходом.
Гибель родителей в автокатастрофе.
Добрый, но абсолютно не приспособленный к жизни, а тем более воспитанию оторвы-подростка дядюшка, страдающий ожирением и комплексом неполноценности.
Школа в неблагополучном районе Шривпорта.
Ранний минет с учителем.
Легкая дурь.
Пассивное лесбиянство.
И прочее, прочее, прочее…
Желание выплыть во что бы то ни стало.
И неудачи, неудачи, неудачи во всем.
В попытках избавиться от негодных привычек и развратных пристрастиях.
В учебе.
В первой настоящей любви…
Тина Браун не только умудрилась выдать душещипательный, на грани фола текст на сто тысяч слов, но еще и продала его на межиздательском аукционе, ни много ни мало, за миллион долларов.
Еще полтора миллиона бывший дизайнер Национального парка роз отхватила за право на экранизацию.
Но чету Дюбуа-Орловых волновали не творческие достижения пронырливой Тины, не финансовые успехи циничной Браун, а повторное информационное цунами о библиотечной утренней бойне.
Глории и Георгию пришлось снова срочно эвакуироваться в Париж.
Там Анфан Террибль и голландский Тюльпанчик, не расстающиеся ни на минуту, все никак не могли раскрутить бренд «Счастливой невесты».
Но книга «Моя племянница – убийца», ставшая за первую неделю продаж общеамериканским бестселлером, а вскоре заполонившая и мировой книжный рынок, помогла – да еще как…
Тина Браун, в девичестве Маквелл, перед описанием смертельного номера под амурным куполом читального зала вставила две главы, тормозящие действие.
Одна – об истории знакомства голубоглазой аспирантки с русоволосым стажером.
А вторая – о превращении Безымянной Красавицы в «Счастливую невесту».
И понеслось.
Американские мужчины, обычно романтично-сентиментальные в краткий период финального ухаживания и безоговорочного повиновения до алтаря, повально начали дарить избранницам исключительно эти белые розы, не пригодные для гадания, но так облегчающие решительное объяснение…
Букет роз «Счастливая невеста» в руках мнущегося и нерешительного претендента говорил сам за себя.
Потом предложение руки и сердца посредством букета из двадцати пяти аспирантских роз перекинулось и на Европу, и на Азию, и на Южную Америку, и на Австралию.
Даже некий полярник в Антарктиде, влюбившись, заказал с очередным авиационным грузом знаковый букет.