– С большим удовольствием.
– Почему здесь, в саду, так много Дюбуа?
Глория, не выдержав, рассмеялась – заливисто и раскованно.
– А что я сказала такого смешного? – возмущенно загудела недоумевающая пчела.
Глория посерьезнела и собралась, как на семинаре перед аудиторией первокурсников.
– Да нет, все правильно, фрау.
– Правильно?
– Просто Дюбуа – это такая розовая династия.
– О, данке шен!
– Извините, фрау, а как будет по-немецки «взаимная любовь»?
– Любовь? – растерянно переспросила пчела. – Взаимная?
Глория терпеливо ждала ответа на вопрос не по теме.
– Я не понимаю! – законно возмутилась пчела. – А какое отношение любовь имеет к розам?
– Самое непосредственное!
Глория вновь утратила серьезность научного работника и преподавателя – в голубых до неестественности глазах искрила нарождающаяся страстность, угадывалась холодная решимость довести нынешний любовный эксперимент до логического конца.
– Самое непосредственное!
Когда немецкая пчела, так и не ответив на неуместный вопрос, продолжила жужжащую экскурсию вглубь сада, влюбленная аспирантка преклонила колени перед бабушкиной розой.
Глория Дюбуа, молитвенно сложив ладони, поклялась, что если выпадет удобный момент, то она непременно не только намекнет русоволосому незнакомцу о своем чистом, высоком и сокровенном чувстве, но еще и обязательно расскажет кареглазому симпатяге и про Варфоломеевскую ночь, и про индейцев, снимающих женские скальпы, и про скитания от Великих озер до Миссисипи.
Глория поднялась с колен, отряхнула джинсы от увядшей листвы и прелых лепестков.
А получив искреннее и весомое подтверждение обоюдности чувств, она поведает избраннику о своей Безымянной Красавице, о своем благородном первенце, о своей белой розе, которая невольно и оказалась главной причиной случившейся любви.
11. Гендерная дискриминация
Глория Дюбуа повторила нерушимую клятву.
«Ночной поцелуй» отреагировал на пылкие обещания в адрес кареглазого незнакомца одобрительным киванием верхних роз и нетерпеливым вздрагиванием еще не распустившихся бутонов.
И тут в просвете аллеи возник знакомый силуэт Тины Маквелл.
Запыхавшаяся подруга в одной руке держала секатор, в другой – обрезок ветки.
– О, Гло, мне Браун сказал, что ты давно уже здесь.
– Да, вот любуюсь этим роскошеством.
– Эх, завидую я тебе, Гло…
Тина пустила в ход секатор, подравнивая и так идеальный куст.
– Твоему неисчерпаемому оптимизму.
– Ах, Ти, у тебя, наверное, проблемы с рокером из Канзаса?
– Гло, я рокера отфутболила на прошлой неделе вместе с мотоциклом.
– Надоела быстрая езда?
Но, как всегда, ершистая подруга решительно перешла в контратаку: