Игра (Кобзева) - страница 12

–У меня все к нему прошло.

–У тебя на него стоит! Что там прошло??

–Стоит – это просто секс. Я же говорю…

–Кать, не надо. Мне тебя просто жалко. Ну, было уже все это. Дважды было. Было и прошло. Хватит.

–Вот именно: прошло. Свет, я – не мазохистка.

Я сказала это очень серьезно. Врала себе самой. Думала, что врала. И надеялась на ее вердикт, потому что сама не была ни в чем уверена. Она пристально посмотрела на меня, допила свой коктейль и начала вступительную речь перед зачтением приговора:

–Придумала опять что-то?

–Ага, – хитро подмигнула я.

–Прикольное?

–Закачаешься.

–А я со своим Добряком смогу такое провернуть? – «Добряк» – это муж Кузи.

–Легко! Ну, не тяни ты резину! Ты ж видишь, что я жду…

Светка щелкнула пальцами, подзывая аборигена с текилой:

–С огнем играешь, Мася моя. Черт с тобой: верю! Плесните нам, молодой человек, вашей чудной водицы. Нам с подругой необходимо воспарить и немедленно! Можно воспарить от вашей водицы? – только сейчас я заметила, что мы с ней уже пришли в стандартное состояние, из которого все реальное оценивается под углом.

Абориген засмущался, пролепетал что-то невразумительное, налил нам выпить и ретировался. А мы пили текилу, лизали соль, стучали стопками по столу, потом еще много смеялись, разговаривали, плясали…

Я изредка бросала взгляд на свой телефон. Местный номер звонил трижды, но бесшумно. Это звонил Кот. Я не ответила ни на один звонок. Еще было рано. Я задумала себе небольшое летнее развлечение, которое должно было стать для меня самым безбашенным из всех, что я сама себе устраивала. Я знала, что я буду идти по лезвию ножа, который в любой момент может вспороть швы с моей душевной раны многолетней давности. Это могло обрушить всю мою жизнь. Я не люблю Макса. И не боюсь его потерять. Я боюсь себя. Я боюсь за себя. Но я точно не боюсь Кота. Не боюсь, потому что я вылечилась. И Кузя тоже не узрела в моих намерениях ничего с намеком на слово «люблю». Я в нем сейчас вижу самца. Он во мне самку. Любовь, это то, что я берегу для кого-то другого. А с Котом я поиграю. Тем более что мы уже начали.

Нет, я не мазохистка. Ни разу. Точка.


4.Игра по моим правилам.


Я лежала на космодроме. Голая. Не знаю, какой это был космодром, но в голове почему-то упорно носилось словосочетание «Текила-Байконур». Лежала я прямо на траве. Было тепло и солнечно. Лежала и смотрела, как надо мной с бешеной скоростью вращается безоблачное небо. И что-то было еще в этом небе. Что маленькое, но в большом количестве. Как будто рой белых мух. Мне хотелось сосредоточить взгляд на этих мухах, чтобы разглядеть их, но никак не удавалась остановить бешеное вращение неба. И тут я начинаю осознавать, что небо неподвижно, а вращаюсь именно я. Лежа голышом на траве, я совершаю бесчисленное количество оборотов в секунду. И мухи тоже не двигаются. Нет, вернее сказать, они двигаются, но на месте: они просто зависли надо мной и машут своими белыми крыльями.