Глава 31. Царская забава – расправа
В дверь мирзы Искендера громко постучали. Рука его, сжимающая кадям, вздрогнула, и только что написанные волшебными чернилами слова запрыгали перед глазами, медленно, слишком медленно истаивая. Вновь раздался грозный стук. Зубы Искендера сжались, сердечный настрой, вызванный описанием чуда с жеребенком и самобичеванием, таял вместе с буквами родной кириллицы: «…изустно исторгающему молитвы басурманскому…» Искендер сильнее стиснул зубы, и, несмотря на то, что зловещий громкий стук в деревянную дверь его шатра повторился в третий раз, бывший рязанец, а ныне «правая рука Тамерлана» начертал окончание фразы: «…Богу Аллаху». Отложив калям и рукопись в сторону, он закрыл крышкой пузырек с волшебными чернилами и пошел открывать дверь.
– Мирза Искендер, – обратился к нему стоящий за дверью юзбаши Ослан, – хазрет приказал срочно доставить вас к нему.
– В чем дело? – спросил Искендер.
– Там все узнаете, – проговорил юзбаши довольно грозно. – Да, и прихватите с собой чернила и то, на чем обычно пишут.
– Пишут обычно на бумаге, – с долей ехидства промолвил Искендер. «Видать, старый хрыч собирается писать кому-то письмо. Уж не китайскому ли императору?» – подумал он, собираясь.
Юзбаши тем временем вошел в его шатер без спроса и нагло рассматривал интерьер.
– Кстати, – сказал он, – чуть не забыл! Колчан добродела приказал еще прихватить язык того азербайджанца.
– Не добродела, а добродетели, – поправил Искендер.
Язык Сулейманбека хранился у него в склянке с крепкой египетской аракой. А что делать! Ведь хазрет приказал хранить его. Взяв склянку, Искендер сунул ее в тот же ларец, где уже лежали бумаги, перья, калямы и пузырьки с чернилами. Приказ Тамерлана прихватить с собой язык Сулейманбека сильно насторожил Искендера. Что бы это могло означать? Он получил доказательства, что азербайджанец не клеветал? Но не станет же он пришивать неудачливому доносчику язык на прежнее место!..
Теряясь в догадках и дурных предчувствиях, мирза в сопровождении юзбаши Ослана был доставлен пред очи «колчана добродетели». Вид Тамерлана пуще прежнего испугал мирзу – хазрет был сильно не в духе, черные кисточки бровей сдвинуты к переносице, в глазах – кровавый отблеск.
– Искендер, ты нужен мне, – промолвил он, увидев мирзу. – Встань за моей спиной и записывай все, что происходит.
– Слушаюсь и повинуюсь, – сглотнув, выдавил из себя Искендер, устроился за спиной государя и открыл свой ларец.
Тем временем Тамерлан приподнял вверх левую руку и обвел взглядом присутствующих, что означало только одно – он будет вещать и все обязаны стараться не проронить ни слова.