От того же, что так долго питался он молоком волчицы, Тамерлан до трех лет ходил на четвереньках и не говорил, а только рычал. Впрочем, так говорит предание, возможно, далекое от истины. Точно же известно, что, едва научившись ходить, он затевал со сверстниками своими злые драки, а едва овладев человеческой речью, быстро усвоил, как отдавать приказы и подчинять себе при помощи слова равных по возрасту. Уже в шесть лет имел он подле себя с десяток таких же отроков и даже постарше, которые слушались его, ходили с ним повсюду и вместе с ним воровали у местных жителей еду и дорогие вещи. Седые власы Тамерлана, полученные им при рождении, повылезли прочь, а вместо них выросли густые черные пряди, и Тамерлан стал делать из них косицу, воображая о себе, будто он Чингисхан. И эту косицу носил он всю жизнь до самой глубокой старости, когда вдруг решил явить собою пример истинного поклонника веры Магомета и обрил голову.
Видя в Тамерлане такое усердие к разбоям и войне, Тарагай, отец его, задумался и отдал сына в строгое ученье, где его заставили овладеть чагатайской грамотой, она же сродни персидской или таджикской и очень похожа на арабское письмо, изобретенное еще в стародавние времена. Поначалу ученье не давалось Тамерлану, но, увидев, что и здесь можно и лестно оказаться первым, вскоре стал первенствовать над другими учениками в знании Алькорана, умении писать, владении семикратными и десятикратными числами, цифровой науке и в знании истории прошлых лет. Даже ученые улемы признали его лучшим учеником и выделили среди всех остальных. Но все свои знания сей изверг рода человеческого копил и собирал для одной лишь цели – дабы как можно искуснее и ловчее потом обманывать, грабить, убивать, присваивать чужие земли и подчинять себе завоеванные народы.
По достижении четырнадцати лет Тамерлан выглядел уже аки взрослый муж. Вскоре, оставив учебу, он увлекся охотой, а также, собрав вокруг себя шайку разбойников, начал потихоньку грабить окрестных жителей, разбоем же и кормился. Тогда же Тамерлан приобрел себе два мерзких обычая. Видя полюбившуюся ему девицу или даже чужую жену, он находил способ подстеречь ее и силой принудить к совокуплению. Второй обычай, в сто крат более гнусный, нежели первый, был тот самый, за который Всевышний Бог в древние времена наказал беззаконных жителей града Содомского. И все сие до поры сходило Тамерлану, и Божья кара не обрушивалась на его голову, ибо разбойником и насильником Господь вознамерился наказать человечество, погрязшее в грехе и разврате.