– Что все это значит? – спросил дон Альфонсо. – Где Мухаммед Аль-Кааги? Почему такая спешка?
– Мухаммед оказался предателем, – отвечал Карво-Туман. – Его ищут, и как только найдут, он предстанет перед судом и будет обезглавлен.
– Какой ужас! – всплеснул руками магистр богословия. – Но мы не поедем, не повидав на прощанье сеньора Тамерлана.
– Вас никто и не спрашивает, хотите ли вы или не хотите ехать, – резко заявил Карво-Туман. – Это приказ самого сеньора Тамерлана, который повелевает вам немедленно покинуть пределы нашей столицы. Ясно?
– Насколько мне известно, – вступил тут в спор дон Гомес, – сеньор Тамерлан тяжело болен…
– Это вас не касается! – перебил его Карво-Туман.
– Ошибаетесь! Касается! – рявкнул дон Гомес, и стало очевидно, что сейчас одна дуэль перерастет в другую.
– Простите, уважаемый Карво-Туман Улглан, – вмешался писатель короля Энрике, неправильно произнося часть имени этого несимпатичного человека, которого никак нельзя было сравнить с почтительным Мухаммедом Аль-Кааги, – но дон Гомес прав. Болезнь вашего государя нас очень касается. Сеньор Тамерлан был столь любезен с нами, что мы не имеем никакого права покинуть его столицу в то время, как он болен. Это было бы невежливо, непочтительно. Мы обязаны дождаться либо его выздоровления, либо, простите, кончины, дабы засвидетельствовать свою скорбь на похоронах и поминальной тризне.
– Мало вы выпили вина и съели всякой всячины на прошедших празднествах?.. – злобно сощурился Карво-Туман. – Но, впрочем, ладно, я передам государю ваши слова. Однако все же готовьтесь. Вероятнее всего, я вновь получу приказание сопровождать вас немедленно из Самарканда ко двору короля Энрике.
– Тем более вам следовало бы вести себя повежливее, коль собираетесь ехать вместе с нами в наше королевство! – произнес дон Гомес де Саласар весьма грозным тоном.
Карво-Туман коротко поклонился и исчез.
– Что все это значит, как вы думаете? – спросил дон Альфонсо у своих соплеменников.
– Думаю, их просто разозлило исчезновение Мухаммеда, – сказал дон Гомес. – Гириджа разведала и рассказала мне, что он прихватил с собою одну из жен сеньора Тамерлана. Еще бы ему после этого не рассердиться! Вон дон Гонсалес налетел на меня, как разъяренный лев, а я-то всего лишь пару раз ущипнул его милашку Гульяли за смуглую щечку. Что уж говорить о сеньоре Тамерлане, если, как уверяет Гириджа, у него жену умыкнули. А мы уж под одну гребенку с нашим Мухаммедом попали, вот и все.
– Достойно удивления, дон Гомес, как это вы столь быстро обучили свою наложницу испанскому языку, – проворчал дон Гонсалес.