– Покажи мне свои волшебные чернила, Искендер.
– Вот они, – сказал мирза, открывая свой ларец и вытаскивая склянку с чернилами.
– Я хочу, чтобы ты написал ими кое-что от моего имени.
– Слушаю и повинуюсь, хазрет.
– Пиши: «НАДПИСЬ НА МОЕЙ ГРОБНИЦЕ».
Искендер послушно стал записывать то, что диктовал ему Тамерлан. Надпись, которую измеритель вселенной придумал для крышки своего гроба, была длинной и запутанной, полной каких-то мистических угроз, смысл которых сводился все к тому же – когда Тамерлан умрет, надо бояться его мертвого.
– Достаточно, – сказал наконец повелитель. – Думаю, этого достаточно. Ну-ка покажи, как исчезают буквы. Забавно. А теперь напиши что-нибудь на другом листке. Написал? Дай мне. Теперь дай свечу.
Подержав листок над огнем, Тамерлан удостоверился, что буквы воскресают.
– Превосходно. Так вот, когда я умру, а дни мои сочтены, ты соберешь побольше свидетелей и подержишь над огнем мое завещание относительно надписи на крышке гроба. Это должно произвести неизгладимое впечатление. Скажи им, что такие чернила были только у меня. Нет, скажи, что это завещание написано моей слюной, которая имела, оказывается, такое волшебное свойство. Пусть боятся! О, как бы мне хотелось увидеть это – как люди боятся меня после моей смерти!
Он глубоко вздохнул и покачал головой:
– Ах, Китай, Китай!..
– Почему вы так вздыхаете о Китае, хазрет? – спросил Искендер.
– Потому что я никогда его не увижу в отличие от счастливчика Темучина, – горестно ответил Тамерлан.
– Разве мы не пойдем его завоевывать?
– Нет, мой дорогой мирза Искендер, не пойдем. Ибо я умру здесь, в Отраре. Мне был сон, будто жены мажут лица черной краской.
Подумав немного, он вдруг оживился:
– Послушай, Искендер, а если, когда я умру, меня подержать над свечой, над огромной такой свечой, вдруг я вновь оживу, как эти волшебные чернила?
– Все возможно, хазрет, – улыбнулся Искендер.
В тот же день, когда происходил этот разговор и было написано надгробное завещание, в Отрар со своею тысячей прибыл минбаши Джильберге. Он был рад, что наконец добрался до города, где можно отдохнуть, и, встретившись с кичик-ханым Тукель, стал со смехом рассказывать ей, как отморозил себе нос испанский рыцарь дон Гомес де Саласар.
– Мне сейчас не до шуток, Джильберге, – пожаловалась кичик-ханым. – Здесь так холодно, в этом проклятом Отраре. Морозы не утихают. Тамерлан обещал отправить нас в Самарканд первого шаабана, если погода не переменится. Постарайся отправиться вместе с нами.
– Но как же поход?
– Подозреваю, что завоевание Китая на сей раз не состоится.