Дома было странно тихо, когда я вышла. Внизу, фигура, закутанная в платки и звенящие браслеты, ходила по кухне и посмотрела на меня.
– Лилиана, как ты себя чувствуешь? Джакс сказал, у тебя мигрень.
Я моргнула: удивительно, что он солгал для меня.
– Ага. Она всегда выводит меня из строя на несколько дней. Сейчас всё в норме, я просто проголодалась, – произнесла я, оглядываясь. – Всё выглядит просто потрясающе, Энни.
И это правда. Прогнувшуюся, потертую мебель заменили многочисленные предметы, пока не совпадающие, как таковые, но, казалось, уравновешивали друг друга в диссонирующую гармонию, словно каждая нота формирует аккорд. Голые стены были увешаны мягкими гобеленами и яркими картинами, и всё пространство заиграло новыми красками и лаком.
Энни огляделась, не без оттенка гордости во взгляде.
– Ребята хорошо постарались, – сказала она. Она выглядела по-настоящему счастливой и признательной.
Я виновато наклонила голову.
– Было ли что-нибудь, с чем я могла бы тебе помочь?
Энни резко посмотрела на меня, вся мягкость исчезла из ее взгляда.
– Я действительно хотела кое о чём поговорить с тобой. Мне нужно посмотреть на твоё платье.
Мягкая Мать-Земля исчезла, и её место занял пугающий, контролирующий фрик со стальным взглядом. Это была та самая пугающая Энни, к которой я привыкла.
– Ээм, сейчас? Могу ли я хотя бы что-нибудь перекусить сначала?
– Я попрошу Диггса сделать тебе сэндвич. Мне надо разобраться с этим сейчас, пока ещё больше времени не прошло.
– С чем разобраться?
– Цветовая гамма у алтаря. Ты стоишь рядом с отцом…
– Даа?
Она бросила на меня взгляд, проходя к лестнице.
– Конечно. Ты – друг жениха.
– Даа? – я думала, что буду просто присутствовать на свадьбе, а не быть ее частью. – И что это значит?
– Это значит, что цвет твоего платья не может совпадать с цветами, что я выбрала, – она властно прошла по коридору и толчком распахнула мою дверь. Я нырнула под её руку и успела закрыть свой лэптоп прежде, чем она увидит «клятву», которую я печатала.
– Давай, вытащи его и покажи мне.
Боже, она была пугающей.
– Ну… оно немного мятое…
– Отпарим потом, – отрезала она.
Я вытащила помятую, тёмно-зеленую кучку. Это было моё любимое платье, которое я одевала только один раз. Мне всегда нравилось, как цвет переливался от зелёного к оранжевому, но Энни была в абсолютном ужасе.
– Точно нет.
– Почему?
– Алтарь голубых и серебристых оттенков. А ты там будешь походить на плесень.
– Спасибо большое, Энни.
Она махнула рукой.
– Да не страшно. Пойдешь и найдёшь другое.
– Да? – Энни всегда могла заставить меня почувствовать себя тупым попугаем.