Стерджес перестал бросать землю и перевел дыхание.
– Сколько дерьма по ее милости тебе… нам… пришлось расхлебывать?
– Мы не можем с уверенностью сказать, что причина всему – она, – покачал головой Гейнор.
– А кто же? Сколько раз, когда мы говорили в твоем доме, я шел к двери и натыкался на нее? Ушки на макушке. Вынюхивала, выведывала.
Стерджес покачал головой и бросил лопату Гейнору. Тот замешкался, и инструмент воткнулся острием в землю.
– Вот возьми. – Он протянул сообщнику платки. – Так будет лучше.
Гейнор обернул платками ладони.
– Как такой человек, как ты, стал врачом?
– Я помогаю людям, – ответил Стерджес. – Всегда помогал. Помог тебе с Розмари. Я посвятил свою жизнь помощи другим.
Гейнор продолжал засыпать Маршалла Кемпера. Как только тело полностью скрылось под слоем земли, стал подгребать комья на могилу, а Стерджес, притопывая, утрамбовывал почву.
– Надо завалить ветками.
Оба принялись за дело. Но вдруг Гейнор замер, словно почуявший охотника олень.
– Какой-то звук.
Стерджес затаил дыхание и прислушался. Вдалеке плакал ребенок.
– Это Мэтью, – сказал Гейнор. – Видимо, проснулся.
Им пришлось приехать сюда на «ауди» Гейнора и взять с собой ребенка. За ним все еще некому было присматривать, а на заднем сиденье «кадиллака» Стерджеса не было детского кресла. Машину оставили в сотне футах дальше по дороге – завели налево в лес, чтобы Кемпер не заметил.
– Наверное, проголодался, – предположил Билл.
– Иди, успокой, – буркнул Джек. – Захвати лопату, положи в багажник. Я догоню.
Мелькнула мысль: треснуть бы этой лопатой Билла по голове и уложить в яму рядом с Кемпером. Но тогда возникнет проблема: каким образом избавиться от «ауди» и мини-вэна?
Не говоря о том, куда девать ребенка.
Чертов малец!
Надо получше присматривать за Биллом Гейнором. Не станет ли представлять такую же опасность, как этот жмурик в яме? Да, они много лет дружили. Но если речь идет о собственной шее, приходится поступать так, как требуют обстоятельства.
К тому же это не просто его шея.
Однако первостепенной задачей сейчас была Сарита. Стерджес решил, что сначала следует разобраться с ней, а потом думать, как поступить с безутешным вдовцом.
Дэвид
Отъезжая от дома Сэм, я решил снова попытать счастья – попробовать застать Маршалла Кемпера или, лучше, Сариту Гомес. Может, на этот раз кто-нибудь из них мне откроет дверь.
По дороге я невольно думал о только что произошедшем, о том, во что я втравился. Мне не требовалось в жизни новых осложнений, а Сэм Уортингтон, безусловно, осложнение.
Любой другой мужчина, который, подчиняясь порыву страсти, занялся бы любовью с едва знакомой женщиной – и не где-нибудь, а на ее кухонном столе, – мог бы возгордиться: «Ай да я. Во мне, наверное, что-то есть». Но кто знает: может быть, эта встреча – начало чего-то серьезного? Может быть, этот животный акт – прелюдия к глубоким отношениям? И из того, что кажется грязной похотью, произрастет нечто стоящее. Этот случай, разумеется, вовсе не то, что пристало рассказывать внукам, но если всплывет в памяти, окружающие непременно станут спрашивать, отчего у меня дурацкая улыбка во весь рот.