Река предупредила об опасности недвусмысленным всплеском и показав черную спину с костяным плавником. Гай замер, отслеживая на воде круги, добежавшие до обоих берегов. Не решившись напиться в этом месте, он пошел вдоль берега в поисках отмели или ручья. Он шел по краю воды, вздымая в воздух полчища насекомых. Подступивший к реке лес нависал над головой, закрывая солнце и расточая тысячи запахов. Странный лес. Пропитан водой, как губка. Вода стекает по стволам, веткам, листьям. Все здесь странное, словно болотная кочка, увеличенная в тысячу раз. Шак сказал – семьдесят миллионов лет! Гай снова ощутил волнительный трепет. Их бросили на выживание и к тому же столкнули носами, как двух ненавидящих друг друга скорпионов. Только скорпионам никто не мешал расправляться друг с другом. Здесь же повсюду ящеры! Они рычат, шипят, визжат. Охотятся друг на друга. Крупные расправляются с мелкими. Мелкие собираются в стаи, чтобы расправиться с крупными. Ящеры куда ни глянь. Мирные и хищные. Медлительные и быстроногие. Покрытые кожей, волосами, перьями. Ящеры на двух и на четырех ногах. Ящеры с ластами вместо ног, и ящеры с крыльями.
Тысячу переписчиков вам в двери! Как здесь выжить?
Гай замер, глядя под ноги на высунувшийся из грязи рот. Словно ботинок с оторванной подошвой, рот распахнулся перед плюхнувшимся рядом жуком, схватил его за панцирь и, выпустив мутный пузырь, уволок в чавкнувшее болото.
Как здесь выжить? Если на любой размер и вкус здесь найдется свой рот!
Исполинский хвощ преградил путь, хлестнув по лицу мягкой кистью. Желание пробираться к реке пропало, и Гай собрал воду с длинных пушистых побегов. Ноги провалились в болотную жижу. Тогда решив не дожидаться, когда из нее появится рот побольше, Гай свернул в сторону леса. Грузное, неуклюжее существо, выставив вперед челюсти-клещи, упрямо карабкалось по бесконечному перу папоротника. Перо раскачивалось перед лицом, сверкая каплями росы и зелеными кольцами членистого брюха. Существо повернуло голову и уставилось на Гая крохотными глазками с красными огоньками. Размах, и он влепил кулаком в огоньки, накрыв и голову с клещами, и полосатое брюхо. Болото закончилось, а дальше под ногами зашуршала лесная подстилка, напоминающая бурелом из ветвей и огромных кусков зеленой коры.
Гай брел, раздвигая заросли, пиная мох, отмахиваясь от надоедливых стрекоз, и думал, думал, думал….
Шак! Кто он? За что попал в отчуждение? Хотя с этим-то как раз все понятно. С его образом жизни городского отброса – на барже самое место. Но из отбросов редко кто может прочесть даже собственное имя, а Шак… Шак поражал своими знаниями. В прошлую их встречу Гаю показалось, что он говорит с мудрецом кластера открытий. Сплин так и говорил, что если где-то еще и остались мозги, то это только в этом кластере. От напряженных размышлений разболелась голова. Что может быть общего у Шака с кластером открытий, где каждый ученый бесценен? Ничего!