— Вот именно. Думаешь, Питер потом храпеть не будет?! Так что наслаждайся! Я тебе как жена со стажем говорю!
Девушки рассмеялись.
Общение на расстоянии, и в самом деле, с каждым днем становилось все сложнее. Нечеткое изображение в «Скайпе», помехи связи, вечная нехватка времени и регулярный недосып неизменно делали свое дело. Это было так странно — не чувствовать, что твой любимый рядом, не ощущать тепла его рук и нежных прикосновений губ, нестерпимо желать заснуть в его объятиях, а вместо этого каждый раз проваливаться в сон напротив монитора. Она не могла улавливать его настроение и злилась сама на себя за не к месту сказанные слова, которые именно в этот момент ранили его чувства. Как часто ей хотелось просто уткнуться в его плечо и помолчать, лишь почувствовать, что Отважный рыцарь держит ее за руку или просто ласково прижимает к себе. Но их общение через Интернет всегда требовало слов взамен нечеткой картинки веб-камеры, и со временем это становилось почти невыносимо. Невыносимо было прилипать к экрану компьютера каждый вечер и говорить без умолку. Но и прекратить эти звонки, которые стали для них единственным связующим звеном, они не могли. Порой Лидия думала, что не справится. Не сможет поддерживать отношения на расстоянии так долго. В какой-то момент девушка почувствовала, что ей осточертело это онлайн-общение, лишенное живости эмоций и реального присутствия. Как же непросто им было каждый день преодолевать эти сотни миль, стараясь не потерять тонкой путеводной нити, связавшей их во Франции. Питер жутко переживал, когда девушка не отвечала на SMS-ки, и она никак не могла заставить его понять, что в плотном рабочем графике она просто не в состоянии следить за телефоном. Вечером он с нетерпением ждал ее в «Скайпе», в то время как она могла допоздна задерживаться на встречах с подругами, расставание с которыми так неумолимо приближалось с каждым днем. Ее карьера, переговоры, которые иногда случались поздно вечером, и совещания до полуночи зачастую лишали Питера сна. В его понимании такой ритм работы был совершенно невозможен, в то время как для Лидии он был абсолютно привычен. Разница в мышлении, менталитете, часовых поясах и привычках зачастую заставляли их чувствовать себя чужими друг другу. Но ни один из них не отступал, понимая — все эти препятствия временны, и они способны им противостоять.
На следующий день Лидия пришла на работу уже в более приподнятом настроении. С самого утра они с Олегом Михайловичем сообщили Виктории приятную новость, чтобы уже в ближайшее время она начинала принимать дела. Та просто-таки просияла, когда услышала о грядущем повышении. Последнее время она почти не общалась с Лидией, теперь же им предстояло проработать рядом несколько месяцев. Хотя, кажется, Вику это совершенно не смущало. Она то ли сделала вид, то ли в самом деле, слишком обрадовавшись, не заметила сдержанности своей коллеги и с готовностью согласилась на предложение начальника. Так начались невероятно тяжелые для Лидии недели. Большую часть времени обеим просто некогда было отвлекаться на какие-либо вопросы, кроме рабочих. Но даже тогда, когда в коротеньких перерывах на обед они оказывались вдвоем за столиком в столовой, Вика вела себя как ни в чем не бывало. Лидии оставалось лишь подыгрывать ей, только в менее эмоциональной манере, что со временем почти вошло у нее в привычку. К тому же, чем меньше времени оставалось до отъезда, тем больше забот, помимо работы, появлялось у Лидии.