– Похожа! Похожа! – столпились вокруг меня дружинники. Один из них, самый старый, но с виду ещё крепкий дядька, внимательно осмотрел бляху, потрогал стальные кольца и, причмокивая, вынес вердикт. – Она самая, Ильюшина кольчужка. На его щите, что у князя хранится, точно такой знак, и вязь здесь особая, сейчас так боевое платье не плетут.
– Славно! – обрадовался Мстислав. – Есть теперь у меня кольчуга особая, – констатировал он словно уже решённый факт. – Скоро и щит моим станет, а меч и это сойдёт, – он ласково погладил рукоять меча.
– А откуда у тебя кольчуга? – обратился ко мне дядька-«эксперт». – Кем ты Илье приходишься?
– Она, это, – постарался я как можно честнее ответить на вопросы, чтобы не заподозрили подвоха. – Мне, в общем, такое дело, в наследство досталось. А Илья? Илья мне отцом приходится. Батя он мне, и в метриках запись есть, и в сервере регистраций данные должны быть.
– Ты на себя посмотри, заморыш, – скривился в кривой ухмылке воевода от моих слов. – Не может Илья быть тебе пращуром, его ужо почитай полвека никто не видел, как в воду канул. Да и кто он и кто ты!
Что значит не может, так и есть. Мой биологический батяня Илья Гаврилович Ковалёв, инженер-проектировщик, правда уже на пенсии. Разводит медоносных кенгутотамов на Альбарии. У него самые высокие надои медолока по сравнению с другими фермерами. Живёт в своё удовольствие, и не знает, наверное, что его блудный сын прогремел с цефронием на всю Галактику и «умчался» восвояси, в эти тёмные века.
– Не верите не надо! – не стал я рассказывать свою автобиографию. – А батю моего звать Илья!
– Да хоть и батя, – надоело воеводе со мной препираться, может, почуял, что я время тяну – Сымай кольчугу юродивый и поведай нам о своих видениях. Али нет их?
– Есть, как не быть им, – ответил я и продолжил уже таинственным тоном. – Я сокровенное слышу, от глаз потаённое вижу. Я ведаю, что заговор ни приговор, можно ьез кассации отменить, гнев на милость подменить. Можно ворога найти, можно от суда уйти…
Воины во главе с воеводой, пытаясь найти в моих «пророчествах» тот самый потаённый смысл, слушали, изредка переглядываясь между собой.
– Ибо крамол сети плести, не мошною на бричке трясти, – открыл я им очередную «тайну» и закатив глаза, возвестил, читая речитативом запрещённый на той Земле, но любый мне «трэп». – Ведаю я истинное, знаю, в чем есть разница между эволюцией и овуляцией, и что страшнее при дефлорации, слабая эрекция или сильная эякуляция, знаю-ведаю – ваши революции гнусней ночной поллюции, подобная ротация ведет к дезорганизации, децентрализации и, как след, деморализации. У вас ещё нет наций, а столько конфронтаций…