В этот момент у Розы была возможность задуматься. Возможность собраться с мыслями. Убежать. Она осталась на месте.
Леон появился минуту спустя; его фигура заполняла дверной проем – широкие плечи, мускулистая рельефная грудь и узкая талия; завораживающее воплощение мужественности. У Розы перехватило дыхание.
А потом ее внимание приковали четкие очертания твердого члена под его джинсами. Стопроцентное доказательство того, что Леон действительно ее хотел.
Роза прикусила губу; нервы зашкаливали.
– Вот и снова это выражение лица, – ласково сказал Леон. – Пожалуйста, агапе, не бойся меня. – Он подошел ближе к кровати, взялся за застежку джинсов, но остановился. – Я хочу только сделать тебе хорошо. Создать для нас общее воспоминание. Хочу… хочу почувствовать тебя рядом.
Роза попыталась заговорить. Сказать, что тоже этого хочет. Но она уже чувствовала Леона ближе, чем когда-либо. Слова не давались ей; голос отказывался работать. Она не могла вытолкнуть ни звука через сжавшееся горло.
– Иногда мне кажется, что ты тоже потеряла память, – сказал Леон, медленно расстегивая джинсы. У Розы едва не остановилось сердце.
– Нет, вовсе нет. Просто… ты изменился. Все изменилось.
– Прости. – Леон столкнул джинсы с узких бедер, обнажая твердый член. Он был так красив. Откровенно мужественный. И такой… большой.
– За что? – сумела выдавить Роза из пересохшего горла.
– За то, каким я был раньше.
Леон наконец присоединился к ней на постели, немедленно придвинулся, притягивая ее обнаженное тело к своему. Его член был твердым и невероятно горячим на ее коже. Ощущение было незнакомым. И восхитительным. Леон оглаживал все изгибы ее тела своими теплыми большими ладонями, и это успокаивало. Роза больше так не нервничала. Но ее переполняло желание. Беспокойная, всеобъемлющая, смутная боль, которая грозила лишить ее последних сил. Если только она не получит больше… больше Леона.
– Что тебе нравится? – спросил Леон низким, глубоким шепотом, от которого кровь быстрее понеслась по венам.
– Ты, – сказала она. Это была чистая и глубокая правда.
– Но тебе должно нравиться что-то конкретное.
– Все, что ты делаешь. Все, что ты есть… этого я и хочу. Всегда хотела. – Признания лились из глубин ее души. И Розе даже не было стыдно.
– По-моему, ты ко мне слишком добра. Тебе бы стоило заставить меня уговаривать тебя. Или даже умолять. – Он придвинулся ближе и прижался жарким, открытым поцелуем к ее шее.
– Умолять скоро начну я, – задыхающимся голосом ответила Роза.
– Тебе не придется. Я весь в твоей власти, – прошептал Леон, – твой раб по доброй воле.