Когда она дотянулась, пальцы у нее дрожали. Она обводила очертания его мышц; жесткие завитки волос у него на груди щекотали ее ладони. Леон был идеальным мужчиной. Но, конечно… все ее представления об идеальном мужчине были выстроены вокруг его образа. Она всегда хотела именно его, и только его.
Он придерживал ее за затылок, делая поцелуй глубже, вторгался языком внутрь, неторопливо пробуя ее на вкус. Другой рукой он сжал ее ягодицы, глубоко впиваясь в плоть, властно, как собственник. Эта хватка давала понять, что мужчина знает, чего хочет. Леон хотел ее.
Не важно, кого он хотел в прошлом. Сейчас, именно сейчас, он выбирал Розу.
Она плотно зажмурилась, вкладывая в поцелуй все, что могла. Она не знала, что делает. У нее не было никакого опыта в обольщении. Она не знала ничего, кроме своей страсти. И сомневалась, что в мире нашлась бы другая женщина, которая так же пылала бы страстью к Леону Каридесу, как она. Сомневалась, что найдется женщина, так жаждущая любого другого мужчину. Она ждала этого мгновения пятнадцать лет. И если ей не хватало опыта, она с лихвой восполняла его желанием.
Столкнув рубашку с плеч Леона, она залюбовалась тем, как великолепно он сложен. В мире не могло быть другого такого красивого мужчины. По крайней мере, настолько идеально слепленного для нее. Она снова зажмурилась, чтобы из глаз не полились слезы. Нервы и эмоции грозили задушить ее, сжимая горло.
Она не знала, что такое желание вообще существует. Пока желание было абстрактной фантазией, казалось, что его можно контролировать. В реальности она не контролировала ничего. Ее желание было лесным пожаром, который сметал все на своем пути. Восхитительным, пьянящим… в тысячу раз сильнее, чем она могла вообразить.
Но все происходило куда быстрее, чем Роза ожидала. Рука Леона, лежавшая у нее на ягодицах, теперь скользнула между бедер, дразня влажные складочки, разжигая ее желание настолько, что она едва могла дышать. Если он сдвинет руку еще чуть-чуть выше, то она сорвется с обрыва… всего лишь от простого прикосновения, от поцелуя…
В ее мире не осталось ничего, кроме Леона. Ничего, кроме нее самой. Они вдвоем – и желание, которое искрилось между ними, жаркое и неконтролируемое.
Леон зарычал, проводя ладонью вниз по ее бедру, и подхватил ее, заставляя обнять себя ногами, прижимая ее влажный жар к своему твердому члену. По телу Розы разошлись волны удовольствия; она ахнула. Леон понес ее из ванной в спальню, на кровать.
– Вода… – растерянно сказала она.
– М-м-м, да, мы же не хотим устроить потоп, – отозвался Леон, укладывая ее на кровать, и отошел, чтобы выключить воду.