Он поцеловал Розу и не переставал целовать, когда входил в нее, соединяя их тела. У нее под лопаткой оказался камушек, впившийся в кожу. Роза знала, что останется отметка. Но это делало происходящее совершенным. Потому что ей не нужна была нежность или чистота. Ей хотелось, чтобы метка осталась глубоко в душе, и если она будет и на коже – тем лучше.
Она обхватила ногами узкие бедра Леона, подталкивая его – глубже, сильнее.
От каждого толчка по ее телу расходились вспышки удовольствия, и она не собиралась молчать об этом. Она поощряла Леона, рассказывала, как сильно его хочет, как хорошо с ним… Вскрикнув, она почувствовала, как волной накрывает ее оргазм, задрожала от удовольствия, утонув в нем с головой.
Лежа в траве рядом с Леоном, обнаженная и бесстыдная, открытая солнечному свету, Роза знала, что никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Знала, что не сможет стать невидимкой.
В этот момент, в том же месте, где когда-то вспыхнула ее любовь к нему, она нашла нечто новое. Любовь к себе. Потребность вести жизнь более яркую, чем ее прежнее тихое и безобидное существование.
Даже то, как она планировала уйти от Леона, было слишком простым решением. В нем не было риска. Она все равно пряталась. Скрывала то, как сильно его любит.
Но теперь все было на виду. И она не стыдилась этого.
И впервые она по-настоящему чувствовала себя женой Леона.
В следующие несколько недель память Леона возвращалась все быстрее, заполняя пробелы там, где прежде был только вакуум. Это было к лучшему – ему пора было возвращаться к работе. Нельзя было и дальше оставлять компанию без присмотра и надеяться, что она будет приносить прибыть. Леон занимался инвестициями и знал, насколько непредсказуем этот рынок. Удивительно, что все устояло до сих пор.
Он понемногу начал работать из дома и до сих пор ничего не испортил. Теперь, убедившись, что от одного его прикосновения ничего не сломается, он начал обретать тот же уровень уверенности в своих отношениях с Розой. Хотя здесь ему уверенности еще не хватало. Она такая красивая и хрупкая, и ее легко повредить, как цветок, в честь которого ее назвали. Он не хотел делать ей больно.
С воспоминаниями о том, как он обращался с ней в браке, труднее всего было примириться.
Он до сих пор не мог вспомнить Эйприл, мать Изабеллы, и как они обсуждали беременность. Оставалось только догадываться. Многие его воспоминания сопровождались догадками.
Но он знал достаточно, чтобы жить как Леон Каридес. Чтобы работать, быть отцом и мужем. Что еще нужно?
Роза вошла в офис, где они все чаще проводили время вместе. Леон работал за компьютером, держа Изабеллу на руках. Он упустил столько времени с дочерью, что старался компенсировать, как мог.