И полки шагают дальше…
Груши встревожен и час от часу теряет уверенность, ибо – странно! – пруссаков все еще не видно, ясно, что они свернули с брюссельской дороги. Вскоре разведчики приносят подозрительные вести: по всей видимости, отступление пруссаков обратилось во фланговый марш к полю битвы. Еще есть время прийти на помощь императору, и все нетерпеливее ждет Груши приказа вернуться. Но приказа нет. Только все глуше грохочет над содрогающейся землей далекая канонада – железный жребий Ватерлоо».
Только подойдя к Вавру, полки Груши наткнулись на единственный прусский отряд – арьергард Блюхера под руководством генерала Тильмана. Как одержимые, бросились они на неприятельские траншеи и к вечеру заняли город. Но эта победа была уже бесполезна, ибо битва при Ватерлоо уже закончилась сокрушительным поражением императорской армии. Между тем Груши, до сих пор не знавший об этом, после боя у Вавра решил, что Наполеон должен был завоевать победу, и потому приготовился маршировать к Брюсселю. Но в это время из Катр-Бра прибыл гонец императора. Его привели к маршалу, который решил, что тот либо напился, либо сошел с ума, поскольку он бормотал что-то нечленораздельное с диким рассеянным видом, и его долго никто не мог понять, но, наконец, после упорных расспросов Груши и его генералы узнали, какая катастрофа постигла Наполеона у Мон-Сен-Жана и что они сами теперь находятся в большой опасности и должны как можно скорее отступать. Победоносная армия Блюхера была близко и свободно могла обрушить на них всю свою ярость и мощь.
Говорят, что когда Груши узнал о поражении Наполеона, он заплакал, так как отчетливо осознал, что потомки навсегда неумолимо будут связывать его имя с этим чудовищным поражением. И хотя дальнейшие действия маршала были безупречны, полководческая репутация Груши погибла безвозвратно, а его имя навсегда вошло в историю, навечно соединившись с разгромом у Ватерлоо…
После таких неутешительных новостей Груши начал действовать так, как должен был действовать раньше – тогда, когда Наполеон поручил ему преследовать прусскую армию. Сейчас, когда все погибло, маршал внезапно обнаружил незаурядную энергию, решительность и военное чутье. Действуя с необычайной энергией, он искусно и скоро маневрировал при поддержке Вандама, демонстрировавшего все свое высочайшее мужество и решительность. Им предстояло спасти правое крыло армии, отступить строем перед преследующим их противником, пробиться из нескольких исключительно трудных участков и не только сохранить снаряжение, но и попутно хорошенько позаботиться о раненых. Способность Груши справиться с этим трудным отступлением сильно контрастирует с той апатией и безынициативностью, которую он проявил до этого!