Однако, независимо от этого, маршала есть в чем серьезно упрекнуть. С самого начала преследование отступающего Блюхера велось им очень вяло и непростительно медленно. Во время этого преследования Груши продемонстрировал отсутствие личной инициативы и в какой-то мере тактическую и стратегическую ограниченность. Несмотря на солидный военный опыт, он оказался совершенно несостоятельным в роли независимого командира, способного самостоятельно принимать решения в зависимости от складывающейся обстановки. К сожалению, каждый свой шаг маршал делал с оглядкой на Наполеона и на получение дальнейших указаний от него. Нет никакого сомнения, что будь на его месте такие маршалы, как Ланн, Даву, Массена, Сюше или Мюрат, ситуация была бы несколько иной. Действия Груши у Вавра должны были быть более решительными.
Кроме того, плохо была организована разведка, из-за чего не было точных сведений о действиях прусской армии. Если бы разведка действовала отлаженно и точно определила, что основная часть пруссаков двинулась от Вавра к Ватерлоо (а не к Брюсселю, как предположил Груши), то французы могли бы преследовать Блюхера с максимальной скоростью, чтобы отвлечь на себя по крайней мере хвостовые колонны двух прусских корпусов, а сил у Груши для этого было достаточно. Подобный удар, нанесенный во второй половине дня 18 июня, позволил бы Наполеону не вводить в бой против Бюлова корпус генерала Мутона, тем более что наступление пруссаков долгое время сдерживала молодая гвардия. Император мог бы тогда бросить корпус Мутона против англичан, и при таком наращивании удара Веллингтон, уже на три четверти побежденный, вряд ли смог бы удержать свои позиции и отступил бы.
Недостатки и промахи, допущенные Груши при выполнении поручения Наполеона, дают основание утверждать, что его маршальство – это история упущенных возможностей. Можно согласиться с известным военным историком и писателем Дэвидом Чандлером, который писал, что для Груши должность маршала оказалась «несоизмеримой с его способностями, особенно при встрече с таким искушенным противником, как старый вояка Блюхер». Кроме того, давая оценку Груши как военачальнику, историк вполне резонно замечает: «Совершенно необъяснимо… почему император поставил командовать правым флангом маршала Груши – талантливого кавалерийского генерала, мало знакомого с тактикой пехоты».
Да, конечно, из-за бездействия Наполеона, не организовавшего немедленного преследования разбитого у Линьи Блюхера, пруссаки опережали в движении французов на 15 часов. Но при этом, получив приказ на преследование, Груши смог собрать свои силы только 17-го пополудни и двигался за пруссаками недопустимо медленно. Оправдания маршала (как и некоторых историков, пытавшихся защитить его и обвинить в медлительности марша войск Груши Наполеона, плохую погоду и усталость солдат) в том, что его солдаты вынуждены были идти по размытым от дождя дорогам, а также сталкивались с другими препятствиями, покажутся не очень убедительными, если взглянуть на действия прусской армии и ее командиров.